Глеб Анфилов - Испытание

Глеб Анфилов

Испытание

Комиссия собиралась неторопливо. Точно в пять пришел один Кудров и сел в первом ряду. Потом пришли Галкина и Иоффе; и стали смеяться над Кудровым, который, оказывается, забыл в столовой футляр от очков. Кудров взял у них футляр и вежливо поблагодарил. Потом пришел профессор Громов, сел рядом с Кудровым и начал листать какую-то книгу. "Очень уж, все они спокойные", - подумал я. Было уже четверть шестого, пора было начинать, и я отправился за Рубеном.

Рубен, с печальным, как мне показалось, видом, подбирал испытательные таблицы. Я был уверен, что все будет хорошо, и сказал ему об этом. Он ничего не ответил, посмотрел на часы.

- Ладно, Рубен, - сказал я, - идем показывать фокусы.

- Ты все проверил?

- Ты сам проверял пять раз. И вдобавок я испытал каналы, когда перенес приборы.

Мы вышли в комнату, где собралась комиссия. Рубен всем пожал руки и начал вступительное объяснение, в котором, пожалуй, не было необходимости, потому что все и так знали, в чем дело.

Каждый человек что-нибудь не умеет. Я, например, не умею танцевать. А Рубен не умеет выступать. Он говорил сбивчиво, с акцентом и на таком высоком научном уровне, что лучше не слушать - ничего не поймешь. В середине объяснения профессор Громов не очень учтиво перебил его:

- Мы уже знакомы с теорией, Рубен Александрович, давайте эксперименты.

- Да-да, скорее эксперименты, - сказала Галкина.

- Ну и превосходно, - заторопился Рубен. - У нас все готово. Давай, Сережа, - сказал он мне.

Я включил питание, сел в углу комнаты на стул и надел на голову обруч. Рубен сказал:

- Каждый из членов комиссии будет проверять действие приборов на себе. Я начну с демонстрации простейших видеопередач: член комиссии воспримет зрение лаборанта Карташева, - Рубен кивнул в мою сторону. - Затем главное: перемещение чувств. Прежде всего приглашаю вас, Петр Нилыч, - обратился он к Громову.

- Попробую, - пробурчал Громов.

Рубен усадил его за пульт в противоположном от меня углу комнаты, надел ему на голову обруч, объяснил функции ручек на пульте и включил мой сигнал. Громов сам довел его до своего уровня, медленно поворачивая верньер настройки.

Я заметил этот момент: Громов вздрогнул и прищурился. Рубен тихо сказал ему:

- Петр Нилыч, надо закрыть глаза...

В ярко освещенной комнате метрах в семи передо мной сидел грузный лысый человек с закрытыми глазами и черной полоской обруча на лбу. Я в упор смотрел на него...

Белая и зеленая стена, стол, пульт - и вон там, на стуле, он, председатель комиссии, наш первый судья...

Вот он поднес руку к голове, провел по лбу, махнул рукой. Не открывая глаз, поднялся со стула, сделал неловкий шаг в сторону... Вернулся, нащупал руками стул, сел.

Сказал негромко, хриплым голосом:

- Первый раз в жизни вижу себя с закрытыми глазами...

Я вынул из кармана номерок от пальто и с секунду смотрел на него. Громов сказал:

- Номерок от гардероба, кажется, сто восемнадцать.

- Совершенно точно, - сказал я и бросил номерок на стол.

Иоффе быстро взял номерок и повторил:

- Номер сто восемнадцать.

Галкина сказала:

- Между профессором и Сергеем надо поставить ширму...

Профессор вдруг крикнул:

- Сергей, пожалуйста, закройте глаза. Я устал.

Я закрыл глаза. Профессор попросил Рубена выключить в комнате свет. Рубен исполнил просьбу.

В темноте я различал, как Громов снял с себя обруч и положил его на стол. Потом он сам подошел к выключателю, щелкнул им и сказал:

- С меня, товарищи, довольно.

Грузно сел на диван, наклонив голову и прикрыв глаза ладонью.

Галкина подсела к Громову, дала ему что-то успокаивающее, начала массировать ему шею и сказала:

- У профессора перенапряжение... - Она показала Рубену кардиограмму Громова.

Рубен быстро согласился:

- Возможно, очень возможно. Нужна ведь тренировка.

А я подумал, что он слишком легко соглашается. Громов просто стар. Все молчали. Усталость Громова, видно, встревожила их. Рубен был огорчен. Тишину нарушил доцент Кудров:

- Надо продолжить испытание, - сказал он, вышел вперед, сел перед пультом и надел обруч.

- Да-да, продолжайте, - сказал Громов, не отрывая руки от глаз.

Появилась ширма. Теперь я не видел своего партнера. Рубен принес стул и пригласил сесть рядом со мной Иоффе. "А Галкина села рядом с Кудровым, за ширмой.

Рубен принес таблицы зрительной проверки, Я старательно рассматривал их, повинуясь указующему персту Иоффе. Кудров громко и внятно описывал то, что я вижу. Иоффе сравнивал и подтверждал.