Себастиан Брант - Корабль дураков; Избранное

Все королевские палаты,

Что разукрашены богато,

Резьбу по стенам, и на них

Вещей немало дорогих, —

Щиты, рога, гербы, картины.

Дошли до женской половины.

Там было много дев прекрасных

В нарядах шелковых, атласных,

И, показав на них перстом,

Внезапно сын спросил потом

Родителя: «А что такое

Теперь мы видим пред собою?»

Король ответил: «Сын мой, это

То, что глаза лишает света,

Что все мужчины проклинают,

Нечистой силой называют».

Повел он сына в арсенал,

Там ружья, пушки показал,

Все погреба пороховые

И все запасы боевые,

Потребные, чтоб воевать,

Страну и крепость защищать.

Все показав ему, отец

Спросил у сына наконец:

«Мой сын, из всех богатств державы

Что более тебе по нраву?»

И сын проворно отвечал:

«Ах, батюшка, я все узнал,

Но мне всего милее было

Нечистую увидеть силу!»

Смех обуял придворных тут.

Из этой басни все поймут:

Гони природу, — все равно

Войдет не в двери, так в окно!

Сию природу в нашу плоть

С рожденья вкоренил господь:

До гроба к женам оттого

Влечет мужское естество.

Не стало бы без вожделенья

Земному животу продленья!

Так пусть же род людской живет,

О чем Ганс Сакс и речь ведет.

278

Во Франкфурте сей случай был:

Злодея суд приговорил

К позорной казни, ибо он

Был в преступленьях уличен.

Преступник этот молодой

Был строен и хорош собой,

По-благородному держался,

В парчу да бархат наряжался,

Но был он вором из воров,

Да и разбойничать здоров,

И город, денег не жалея,

Поимку оплатил злодея.

Теперь на казнь его вели,

За ним толпою люди шли

И сожалели все согласно,

Что судьи чересчур пристрастны.

Когда на суд его вели,

На постоялый двор зашли,

Где самых разных княжеств знать

В тот день собралась обсуждать

С франконской знатью соглашенье.

Во всех дворянах сожаленье

Злодей-красавчик возбудил,

Когда он мимо проходил.

«Как молод! Бог ему прости!

Ему ведь нет и двадцати!

А что за взгляд! Осанка! Стать!»

Вконец разжалобилась знать.

И в ратушу они прошенье

Составили о снисхожденье

К сему преступнику: ведь он

И молод и не умудрен!

Пусть бургомистр окажет милость,

Чтоб злая казнь не совершилась,

Чтоб меч красавца не сразил…

Их бургомистр в ответ спросил:

«Да знаете ль вы, господа,

Что привело его сюда?

За что сей юноша караем?

Дворяне молвили: «Не знаем.

Но молод он, красив лицом

И сострадание в любом

Из нас невольно вызывает».

Тут бургомистр им отвечает:

«Так знайте: мы не так уж строги:

Разбойник он с большой дороги.

Он с шайкой дерзких молодцов

Проезжих обирал купцов,

Он бед немало натворил

И этой казни заслужил;

Но просьбу вашу мы уважим

И вам, конечно, не откажем;

Вас чтим мы купно, посему

В сей раз даруем жизнь ему

И шайке всей, но, господа,

Пусть он покинет навсегда

Наш край и никогда не тщится

В наш мирный город возвратиться!»

Дворяне это услыхали,

Смутились и внезапно стали

Вести иную речь: «Позор!

Так этот парень просто вор!

Купцов он грабил, и притом

Дворянской крови нету в нем!

Мы раньше этого не знали!

Мы зря ходатайство писали!

Пускай ведут его казнить:

Ведь мыслимо ли допустить,

Чтобы батрак разбоем жил

И перед господом грешил!

Купцов ведь тоже грабить грех:

Одним дворянам без помех

В карман купеческий под стать

Глаза и руки запускать!

На то дворяне — власть имущие

И это дело — им присущее!»

Засим дворяне сердобольные

В конце концов ушли довольные.

А в заключенье скажем так:

Баварец, шваб — пусть знает всяк,

Пускай ликует все купечество:

Дороги нашего отечества

Очищены от шаек злых,

Злодеев нет в лесах густых!

Дворянам вовсе не под стать

Делам разбойным потакать;

Будь вор и рыцарского роду,

Нельзя давать ему свободу!

Зато купцам теперь легко:

Товары возят далеко —

И по горам и по долам, —

А прежде грабили их там!

Когда по улице идешь

И в шапке золото несешь,

Коль золота никто не видит —

Никто напрасно не обидит.

Но осторожней будь, простак, —

Ганс Сакс подсказывает так!

279

Есть много старых, мудрых книг.

Написано в одной из них

О том, как ночью за добычей

Три вора, — их таков обычай, —

Отправившись в богатый дом,