Дмитрий Дашков - Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

Наследья горького пресытившись плодами,
Обняв сей мир души очами,
Что ж делать — быть или не быть ?
О, если б мог я обхватить
Всю цепь существ ее крылами!
Земные свергнуть суеты,
Попрать ничтожные желанья…
Быть может, мне души всемирной созерцанье
Открыло б ангелов мечты,
И первообраз красоты,
И мысли Вечной в нем сиянье!..
Не так ли некогда Кротонский жил Протей? [296]
Душой гармонию Вселенной
И хор небесных сфер он слышал, упоенный,
В святом безмолвии страстей!
Иль, если б я, в глуши безвестной,
Мог даже, как листок древесный,
Щадимый бурей, прозябать!
Поэзия уединенья,
В твоем бы сердцу вдохновеньи
Лилась эдема благодать!
Когда же снова ключ нагорный
В долине тихой и узорной
Ее нашепчет на меня?
Когда дубравы колыханье,
Дождя меж листьев трепетанье,
Склонясь на сук седого пня,
Сквозь мутный бред услышу я?
Когда порой струи речные,
О берега́ дробясь крутые,
С приливом радостей земных
Мне суету представят их?
Когда всего, что в мире зреет,
Живет, растет и каменеет,
Я связь пойму с самим собой —
И, общим движимый движеньем,
В единый гимн со всем твореньем
Солью́ клавир сердечный свой?..

Но без тебя его бряцанье —
Нестройных звуков сочетанье,
О ты, чей благодатный взор
И в глубь морей, и в недра гор
Льет животворное сиянье!
Ты, для кого сквозь дым златой
На луг росистый утро сходит,
Блистает полдень над рекой,
В безмолвной роще вечер бродит
И грез души на брег морской
Цвет фантастический наводит!
Ты, про кого с густых ветвей,
Сребримых месяцем перловым,
Поет бессонный соловей,
Любуясь озером садовым,—
Ты, чья волшебная струна
И в стоне робкой голубицы,
И в крике матери-орлицы,
И в звуках воздуха слышна!..

Природа-мать! ты всем богата,
Лишь для моих ли юных лет
Частички неземного злата
В твоей сокровищнице нет!
Нет той, чья б нежность примирила
С надеждой друга своего,
В душе б гармонию святую водворила
И мир бы внутренний его
Пред ним самим разоблачила!
Когда настанет зимний хлад,
Игрив ли горный водопад,
Глухих пещер горяч ли камень?
Но луч весны, но стали взмах —
И жив поток, и яркий пламень
Из камня сыплется в горах!
Любви согретые участьем,
Так, так и вы, мечты мои,
Вновь под безоблачным зазеленели б счастьем!
Поэт без имени, любовник без любви,
Я лишь в тебе, моя Психея,
Искал бы их — и, небом вея,
Живая райская струя,
Мне и любви, и вдохновенья
Лила бы в грудь душа твоя
Сугубое обвороженье!
С тобой, с одной тобой, в блаженной тишине,
Давно забвенному забытым мною светом,
В час зимних бурь камин, цветник приморский летом —
Другой бы вечности не надо было мне!..

Но горный ветер дышит слаще,
Как мир, огромен солнца шар;
Сквозь кружева́ древесной чащи
Горит рубиновый пожар.
Струится злато из фонтанов,
И горных зодчество громад
Как озаренный блещет град
Царя пирующих титанов,
И вот уж крупною росой,
Как будто сеткою алмазной,
Цветов и зелени густой
Покрылся шелк разнообразный.
Последний солнца луч угас;
Вокруг мелодия чуть слышимая льется,
Вечерней жертвы тихий глас,
И будто чистых душ эфирный рой несется
К надзвездной родине от нас…

Прочел молитву шумный стан,
Сверкнула пушка пред шатрами,
Последний прогремел в долине барабан,
Последний звук трубы растаял за холмами —
И смолкло всё… лишь ветерок
Орлы знамен приподымает;
Лишь, брызнув искрами, дрожащий огонек
Вкруг рати спящей умирает…
Лишь крики часовых, в глуши своих ветвей,
Протяжно вторит лес дремучий,
И ржанье гордости своей
Порою с гулом скал сливает конь могучий.
Над белым городом шатров,
Над темно-синими горами
Плывет луна меж облаков,
И пушек медь, и лес штыков
Сребрит дрожащими лучами.
Моих лишь сон бежит очей:
Как волны в море кочевые,
Мечты кипят в душе моей —
И будто тени вековые
С вершины гор нисходят к ней…

Нет, нет, минувших браней дети,
Из тайной мглы тысячелетий
Вас вызывать не стану я!
Когда б всей крови здесь пролитой
Из дола хлынула струя,
Иль рати, в сих местах побитой,
Извергла кости бы земля —
С тех пор, как Дария дружины
Топтали Фракии долины,
С тех пор, как варваров на римского Орла
За тучей туча находила
И с Амюратова сошедшая чела
Кроваволунной ночи мгла
Богов отчизну омрачила,—
О! верно б груда сих костей
Как новый Гемус возвышалась
И синева морских зыбей
До дна бы кровью напиталась!..