Дмитрий Дашков - Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

Вздрогну́в от ужаса, с трепещущей душою,
Стою на жизненном пути.
Я слышу, вторится грозящею грозою
Глас юности моей, расставшейся со мною,
Ее последний звук; прости!

Оледенела ль жизнь в святой груди природы?
Ужель поблек весны покров?
Ах! расплелись отрад младые хороводы,
Как дети резвые, мои промчались годы,
И лик создания суров!

Здесь духи горести унынье навевают;
Здесь льются слез моих струи —
И чувства сироты от жизни отчуждают.
Во тме прошедших лет, как молнии, сверкают
Воспоминания мои!

Над люлькой юности с ужасным приговором
Несется грусть на крыльях бурь!
Чтоб бога умолить, лечу я к небу взором…
И что же? Тучами и траурным убором
Покрылась светлая лазурь.

Отчизна ль юности за буйными громами?
Не свыше ль проблеск над главой?
Анина милая, одетая лучами,
И развевается в руке ее волнами
Хоругвь любови роковой!

Я узнаю тебя в божественном сиянье,
Прекрасный друг протекших лет!
Любовью ль веет мне теперь твое дыханье?
Могу ль любить душой, остылою в страданье?
Без юности блаженства нет!

Увы! вступаю ль я под гробовые своды?
Волшебница, восторгов мать,
Анина! возврати потерянные годы,
Чтоб вновь мне на руках кормилицы-природы
Грудным младенцем засыпать!

Поверь мне, Тасс: виденье то — не дух;
Ты сам творец воздушного мечтанья!
Призра́к пустой — сей непонятный друг,
Без сущности, без жизни, без дыханья!
Ты в бездну дум глубоко погружен:
Мир внутренний твоим стал миром внешним,
И наяву ума чудесный сон
Считаешь ты существованьем здешним.

Ни госпиталь Санкт-Анны, ни вражда
Альфонсова, ни злая зависть света,
Феррара вся — вселенная — поэта
Не убедит! Я не был никогда
Безумным, верь: в безумном заговоре
Против меня Италия моя!
Мои враги — о стыд! — мои друзья
Согласны все в жестоком приговоре —
Свести меня с ума — и, Мансо, ты!
Смотри: мой взор — блестит ли он безумьем
Иль выспренним, божественным раздумьем?
Ты побледнел: исчадью темноты
Несносен свет! Не покушайтесь снова
На гения! два громоносных слова,
Единый взмах его орлиных крыл —
И он вам в грудь вонзит когтей кинжалы!
Меня ль включить в темницы и подвалы
К юродивым, как в темный мир могил;
Меня ль убить хотите гневом сильным
И рубищем изодранным и пыльным
Одеть на смех — о варвары!..
Сейчас
Я храмину твою покину: тоже
Считаешь ты меня безумным… Боже!

Смири свой гнев несправедливый, Тасс!
Ты душу мне обидою потряс;
Остановись! ты ль ненависти черной
Не различишь от дружбы непритворной?
Безумным счел тебя Альфонсов двор —
Ты награжден всемирным удивленьем;
Ты отплатил ему великим мщеньем:
Их имена в поэме дивной стер —
И их сразит проклятие потомства!
Клянусь: к тебе друзья без вероломства!
Наперерыв Великого зовут —
И счастлив тот, кто делит с ним приют!
И я к тебе любовию прикован;
Как некий бог, ты обладаешь мной,
Пересоздал меня, поэт святой!
Где дышишь ты, там воздух очарован
И вьются там прелестные мечты:
Эрминия, Клоринда и Армида,
Три грации бессмертной красоты!..
Тяжка, мой друг, от Тасса мне обида!
Моей тоской ты умилился, ты
Останешься: улыбкою ланиты
Оживлены. Неаполь знаменитый,
Предел небес, ниспадший долу рай,
И Павзилип, и гордый вид волкана,
Сорренто брег, зерцало океана, —
Останься, Тасс: взгляни и оживай!

Прости меня за муки и за слезы
В стенах тюрьмы: ожесточен твой друг!

Но удаляй мучительные грезы;
Собой дари почаще мирный круг
Своих друзей; забудь тот чудный дух —
Он гения игривое сотканье,
Призра́к еще творимого тобой!
Ты не держи беседы с ним ночной:
Умножится душевное страданье!

Не говори: ты не видал его!
Со мной побудь; сегодня добрый гений
Опять придет — невольно ты колени
Согнешь пред ним!.. не знаешь ты всего!
Когда б ты знал! Но что же? Без боязни
Откроюсь в знак доверчивой приязни;
Я расскажу, ты тайну сохрани:
Она свята!.. мы, кажется, одни?