Игорь Иртеньев - Повестка дна (сборник)

Кто не был еще в Уругвае,
Скорей поезжайте туда,
Коррупция там нулевая,
И в страшном почете нужда.

Свобода и равенство с братством
Сплелись там в прекрасный узор,
Кичиться пред ближним богатством –
Неслыханный стыд и позор.

Вы б их президента видали,
Уж вот кто живет не по лжи,
У нас так на Курском вокзале
Не выглядят даже бомжи.

Альберто Мухика Кордано,
Народа радетель и друг,
Хранит он на дне чемодана
Лишь пару поношенных брюк.

И знает весь Монтевидео,
Что он, не жалеючи сил,
В борьбе за рабочее дело
Те брюки до дыр износил.

Альберто Мухика Кордано,
Дай сил тебе, чудику, бог.
Где-где, а у нас и подавно
Давно б под забором ты сдох.

Я пишу вам из Китая,
Над которым пролетая
Из Японии в Непал,
Аэробус наш упал.

Мы летели в бизнес-классе –
Не трястись же в «эконом»,
Я и мой продюсер Вася.
Пили «Чивас» в основном.

Мы сперва летели прямо,
Не теряя высоту,
А потом случилась драма,
Потому что на борту

Виски больше не осталось,
Так как кончился запас,
Что нам резко показалось
Неприемлемым для нас.

Чтоб избегнуть как-то стресса,
Не сорваться враз с оси,
Предложила стюардесса
Нам догнаться «Хенесси».

Вася в гневе очень буен,
Хоть по жизни он эстет,
И поэтому ей в бубен
С ходу выписал в ответ.

Стюардесса брык с катушек
И уперлась в пол башкой,
Вася хоть кого затушит,
Вася – он у нас такой.

Мне внутри шепнуло что-то
Подсознания со дна,
Что заначка у пилота
Непременно быть должна.

Чтобы летчик настоящий
Да летел без пузыря?!
У него ж там черный ящик,
С верхом полный вискаря.

Открываю дверь в кабину,
Говорю: «Врубись, баклан,
Или я тут кони кину,
Или высосу стакан.

Говоря, короче, грубо,
Хоть за сколько косарей,
Но залить мне нужно трубы
И чем раньше, тем быстрей.

Вот такая, нах, засада,
Вот такая, блин, фигня,
И стволом махать не надо
Перед носом у меня».

Тут мне сзади штурман, падла,
Залепил по кочану,
И пока я на пол падал,
За деталь задел одну.

…В общем, сели мы Харбине
При отрубленном шасси,
Хоть мы тут и на чужбине,
Но бухла – косой коси.

Наш девиз – ни дня без пьянки,
Наша жизнь – сплошной балдеж,
Жены наши – китаянки
Дети – хрен ваще поймешь.

Что касается Непала,
Где спиртное не в ходу –
Раз уж складно так совпало,
То пошел он в Катманду.

Мы шли с тобою поздней ночью,
Точнее, в предрассветный час.
Нас было много, но не очень,
Точнее, мало было нас.

Еще точнее, только двое,
Что вдвое больше одного.
Лишь ты да я да мы с тобою.
А больше точно никого.

Расчесал до крови репу,
Не могу ни есть, ни пить,
Где бы взять такую скрепу,
Чтобы разом всё скрепить.

Нету почвы под ногами
И несутся кувырком
Утюги за сапогами,
Сапоги за пирогами,
Пироги за утюгами,
Кочерга за кушаком.

Тщетны все усилья власти,
Грош цена ее словам,
Развалилось всё на части,
Закатилось по углам.

Это происки Госдепа,
Это всё его дела,
Ведь была же эта скрепа.
Точно помню, что была.

Вся такая расписная
И размером пять на пять.
Где найти ее, не знаю.
Да и надо ли искать?

За каждым движеньем твоим следя,
Любил я тебя с каждым днем
Сильнее, и тело мое, зудя,
Буквально пылало огнем.

Я думал, ты выдающийся вождь
И славой затмишь Винниту,
А ты оказался лишь мелкая вошь,
Сосущая пустоту.

И стало понятно – не та уже стать,
Не тот размах и масштаб.
А мог бы великою вошью стать,
Да видно с годами ослаб.

Былая сила уже тю-тю,
Во всех сочлененьях дрожь.
Пора бы уже его и к ногтю,
Шепчется молодежь.