Надежда Ладоньщикова - Угол отражения (сборник)

– Не уходи из этого дома,
детства не береди,
не надо нам даже небесного грома.
Не уходи.

– Сядем на месте прежней ссоры,
глупости давней и слез,
книг про разреженный воздух просторов,
трассу космических грез.

– Лучше не знать, чего знать невозможно,
помни уют этих стен.
Что-то в последнее время тревожно.
Ты не забудешь совсем?

Душу погладит большими слезами,
желтый листок оброня.
Я ей отвечу одними глазами:
– Прости и не плачь без меня.

Рыдать не велит, листвой шевелит
вечно Древо.
И справа болит, но сердце горит –
слева.

Уйти за фасад!.. Дожди моросят,
ноют.
Прощайте, глаза, не стоит назад,
Не стоит.

Жизнь – монолит, когда он надбит –
странно.
Но вдруг его вид цветком оттенит
рана.

Все, что орет – знаю, уйдет
в Лету.
Полный вперед! Новый Год.
Ракету…

Я мысль в парке потеряла.
опять не сберегла, опять!
Когда на мостике стояла,
боялась очень потерять.

Темнели клочья неба низко.
помяла фонари вода.
и плавал черный лебедь близко
к остаткам тающего льда.

И что-то было в нем родное.
пересекая пруд, приплыл,
чтоб взглядом говорить со мною,
от тихих и пустых перил.

Зачем, бессонная зверюга
из перьев, клюва и хвоста,
ты ищешь в человеке друга
у потемневшего моста?

С собой не захватила хлеба.
Не позаботясь о тебе,
любуюсь я вечерним небом
и фонарями на воде.

И подставляю ветру уши,
по звуку чувствую весну.
Вот так все сразу можно слушать,
совсем не слыша – тишину.

И снова к треснувшему льду
плывет чернеющая птица.
Зверюга, я домой пойду,
чтоб в темноте не заблудиться.

Осталась под мостом вода.
Глядя в нее, я что-то знала,
и рифму помнила тогда,
но по дороге потеряла.

Все, наверно, уже распрощались со мной,
все меня отодвинули в прошлое.
Будет дождь проливной за вокзальной стеной,
и запомнится мной все хорошее.

Только на ночь я лампу свою погашу,
Я пройду по знакомому следу.
Я еще позвоню, я еще напишу,
я еще, может быть, не уеду.

Обгоняют меня – не боюсь пропустить,
игнорирую рельсы и старты:
мне дистанцию незачем, не с кем делить –
с кем разделишь июли и марты?

Я бегу от себя, я бегу за собой.
Это кредо и сила привычки.
Видишь – плачу, но все же прощаюсь с тобой.
и заносит меня на кулички.

Только на ночь я лампу свою погашу,
Я пройду по знакомому следу.
Я еще позвоню, я еще напишу…
Я вообще никуда не уеду.

Я для одиночества
пришивала шторы,
и для одиночества
лампу покупала.
В мире – все закончится.
Я снимаю шоры.
Даже одиночество
начинать сначала.
Я гримасу сделаю
Может, рассмеяться мне?
Может, память вытряхнуть
и заправить снова?
Тихую и белую
Вставлю между пяльцами,
не верну ни крошечки!
Не верну ни слова.
А состав отчаянный
быстро рельсы кушает.
Радость промелькнула
со скоростью окна.
Вот сижу и думаю.
Будущее слушаю.
Мысленно склоняю:
мы, они, она…

Я видела вокзал – уходят поезда.
Я видела блеск солнца в лужах на вокзале,
и видела счастливые и грустные глаза –
глаза, что долго-долго поезд провожали.

Я видела, как ночью город засыпал,
как на вокзале люди до утра не спали,
и тусклый огонек, что вдруг напоминал
о том, о чем лишь можно думать на вокзале.

Я видела огни ночные на путях,
и темные леса, бегущие без края,
и станции во тьме, что в тусклых огоньках,
которые и в полночь поезда встречают.

Я пришла на край Земли:
– Добрый вечер.
Больше некуда вперед – не назад же.
Мне бы крылья, да не выдержат плечи,
я себя не в силах выдержать даже.

Не мираж ли? Край Земли не бывает.
Видно, пропасть перепрыгнуть мне страшно.
Только что там за туманом пылает?
Но если некуда свернуть, то неважно.

Если б крылья, и забыть бы все ссоры
(не уснешь ведь на краю, не станцуешь),
чтоб увидеть в небе радужный город
и дорожку – прямо к Солнцу – косую.