Анетт Асп - Круто! Как подсознательное стремление выделиться правит экономикой и формирует облик нашего мира

Для изучения реакций головного мозга на подобные ситуации Хакджин Ким, Син Симодзё и Джон О’Догерти, исследователи из Калифорнийского технологического, провели эксперимент, сочетавший в себе фМРТ-сканирование с заданиями типа азартных игр: в некоторых из них у участников была возможность выиграть доллар, а в других – потерять такую же сумму. Задания с шансом выигрыша представляли собой классические эксперименты с вознаграждением, а те, где участники рисковали потерять деньги, были связаны с возможностью избежать неприятных последствий (потери доллара). Оказалось, что в тех случаях, когда участникам эксперимента успешно удавалось избежать потери денег, реакция мозга во многом была такой же, как в случае выигрыша. В частности, в обоих случаях активизировалась вентромедиальная префронтальная кора – область мозга, которая, как мы видели во второй главе, несет ответственность за эмоциональное восприятие вознаграждения. И наоборот, ученые обнаружили уменьшение активности в этой области в тех случаях, когда испытуемые не выигрывали денег в опыте с возможным вознаграждением либо теряли их в задании на избегание потери.

На сегодняшний день уже известно, что социальное вознаграждение и избегание наказания вызывают сходные реакции в головном мозгу. Исследованием этого занимался нейробиолог Грегор Колс с коллегами {257} 257 Kohls, Gregor, et al. 2013. “The nucleus accumbens is involved in both the pursuit of social reward and the avoidance of social punishment.” Neuropsychologia 51:2062–69. . Чтобы получить социальное вознаграждение (оно заключалось в просмотре видеозаписи, где незнакомец выражал свое одобрение смотрящему), участники эксперимента должны были быстро нажать на кнопку после того, как на экране появлялся квадрат. Чтобы успешно избежать социального наказания (видеозаписи с человеком, выражающим неодобрение нахмуренными бровями и опущенными книзу большими пальцами), испытуемые должны были быстро нажать на кнопку после появления на экране круга. Ученые выяснили, что и ожидание вознаграждения, и избегание наказания сходным образом активизируют вентральный стриатум – тот самый отдел мозга, который играет важнейшую роль в предвкушении вознаграждения. Также было обнаружено, что одни люди чувствительнее к вознаграждению, а другие – к наказанию. Это напоминает нам о тех различиях, которые мы выявили у Лизы Линг и Алана Алды, о чем было рассказано в третьей главе.

Эти любопытные результаты показывают, что успешное избегание наказания имеет такой же гедонистический эффект, как и ожидание или получение вознаграждения (и материального, и социального), и активизирует те же самые нейронные цепи. Уклонение от опасной или неприятной ситуации мозг воспринимает как награду. Чтобы вы могли соотнести это с реальной жизнью, представьте, что решили взять автомобиль в аренду. Но когда вы прибыли на место, то обнаружили, что желаемой машины нет в наличии и осталась только та, что вам не нравится. Например, вместо удобного семейного седана Nissan Maxima вам предлагают угрожающий на вид Dodge Charger. Вы уже начинаете воображать все неудобства, которые вас ожидают, но тут сотрудник службы проката неожиданно обнаруживает, что ошибся и желаемая машина доступна. Вы облегченно вздыхаете. И когда вы уезжаете за рулем желаемого автомобиля, испытываемое облегчение повышает его ценность для вас.

Итак, когда вы выбираете внедорожник, сравнив его с минивэном, который кажется вам некрутым, вы получаете бонус в виде вознаграждающего эффекта от того, что не выбрали минивэн. Эта эмоция на самом деле весьма интересна – и нам кажется, что для нее еще не придумали точного слова. Она представляет собой смесь симпатии с облегчением. Как мы увидим далее, этот эффект – одна из причин того, почему крутое потребление обладает такой силой. Рассматривая относительную ценность некоторых товаров (например, автомобилей), мы принимаем во внимание не только их технические характеристики, как в случае с плеером или авторучкой, но и передаваемые ими социальные сигналы. На основании этого можно предположить, что нам особенно не должны нравиться те продукты, сигналы которых мы связываем с группами, чьи ценности не просто отличаются от наших, но противоположны им. Представьте себе хиппи, вынужденного сесть за руль BMW, или пижона в старом Buick. Оказывается, потребители действительно дают самую низкую оценку именно таким брендам и товарам {258} 258 White, Katherine, and Darren W. Dahl. 2007. “Are all out-groups created equal? Consumer identity and dissociative infl uence.” Journal of Consumer Research 34:525–36. . Особенно любопытно, что подобные негативные оценки обычно становятся результатом обращения к социальной или коллективной личности. Иными словами, они отражают внутри– и внешнегрупповую динамику. Хиппи не хочет, чтобы его принимали за яппи. Многие считают, что потребление связано с индивидуальным самовыражением {259} 259 См., например: Goodman, Douglas J., and Mirelle Cohen. 2003. Consumer Culture: A Reference Handbook . Santa Barbara, CA: ABC–CLIO. . Однако люди очень быстро систематизируют различные товары (автомобили, одежду, музыку) по социальным группам, которые их используют {260} 260 Escalas, J. E., and J. R. Bettman. 2005. “Self-construal, reference groups, and brand meaning.” Journal of Consumer Research 32:378–89. . Существует немало брендов, связанных с определенным образом жизни, несущих конкретные и сильные ассоциации с ним, – от «экологического сознания» Patagonia до серферского мировоззрения RVCA. Это служит убедительным доказательством того, что социальное потребление связано вовсе не с индивидуальными особенностями и уникальностью личности. Оно имеет гораздо большее отношение к идентификации на групповом уровне. Мы хотим еще раз подчеркнуть, что социальный отбор, наша удивительная склонность к групповому существованию, которую он обеспечил, и постоянное увеличение разнообразия потребительских микрокультур привели к тому, что демонстрация принадлежности к группе стала очень важна.