Валентина Лапаева - Право и политика - научные очерки

Именно отсутствие стыковки либерализма и демократии породило концепцию управляемой демократии,которая понадобилась для того, чтобы оправдать усиление авторитарных тенденций, неизбежное в ситуации, когда общество не просто догадывается, а уже твердо убеждено в несправедливости итогов постсоциалистической приватизации (о чем свидетельствуют результаты многочисленных опросов общественного мнения). Однако эта концепция не долго доминировала на российском политическом пространстве. По мнению заслуживающих доверия наблюдателей, ее эпоха закончилась делом «Юкоса», после которого концепция «управляемой демократии», признающая некоторую свою ущербность и как бы стесняющаяся своей неполноценности, сменилась агрессивной идеологемой суверенной демократии, которая сделала суверенную самобытность «предметом своей гордости. Она объявила, что никакой настоящей демократии и не бывает. А наша, ненастоящая и обманная, – вовсе не переходное и временное явление, а, напротив, новое слово в социальной истории человечества…» [18] Рогов К. Схватка между ненастоящими демократиями // Новая газета. 2008. 26–28 мая. С. 10. .

Термин «суверенная демократия»с теоретико-правовой точки зрения представляет собой эклектичную словесную конструкцию, искусственно стыкующую принадлежащие к разным категориальным рядам понятия суверенитета как верховенства и независимости государственной власти и демократии как формы правления, т. е. способа организации и формирования этой власти [19] Как справедливо отмечает С.А. Авакьян, «никакой особой связи государственного суверенитета и демократии не существует (в отличие от народного или национального суверенитетов)… Может быть, единственное толкование сочетания суверенитета и демократии – это правление народа посредством демократических институтов… тем самым государство становится защитником интересов народа, в том числе и на международной арене». – Авакьян С.А. Понятия «суверенитет» и «демократия» соединит воедино только подлинное народовластие // Российская газета. 2006. 28 окт. . Лукавство этой идеологемы состоит в том, что ее авторы и сторонники, хорошо понимающие наличие существенных отличий сложившейся в стране формы правления от стандартов западной модели либерально-правовой демократии, маркируют самобытность отечественной «демократии» словом, обладающим большой притягательной силой. Таким образом они пытаются втянуть (и втягивают) в орбиту идеологемы суверенной демократии всех, кто озабочен теми тенденциями в развитии процессов глобализации, которые связаны с односторонней деконструкцией Вестфальской системы международного права «с ее центральными принципами…государственных суверенитетов, неправомочности вмешательства во внутренние дела государств и нерушимости границ» [20] Зорькин В.Д. Апология Вестфальской системы // Российская газета. 2006. 22 авг. .

Показательно, что сторонники концепции суверенной демократии говорят только о суверенитете государства, забывая более важное положение Конституции РФ о народном суверенитете [21] Без революций // Российская газета. 2006. 19 сент. С. 3. . Между тем в конституциях подавляющего большинства демократических государств акцент сделан на признании народного суверенитета, потому что, согласно правовой концепции государства, государственный суверенитет – это лишь следствие народного суверенитета, уходящего своими корнями в право гражданина участвовать в управлении делами государства. Когда же понятие суверенной демократии связывают лишь с суверенитетом государства, то за этим, как верно подмечено, скрывается «попытка государства в очередной раз обрести полный суверенитет от российского демоса, не допустить его самоорганизации и превращения в гражданское общество, дабы оно не вздумало ему указывать» [22] Клямкин И., Кутковец Т. Как нас учат любить Родину // Новая газета. 2006. 24–26 июля. С. 11. .

В предложенном В.Ю.Сурковым определении суверенной демократии как «образа политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости…» [23] Сурков В.Ю. Национализация будущего // Эксперт. 2006. № 43 (537). , акцент делается автором на фразе «исключительно российской нацией », на которую и приходится смысловая нагрузка эпитета «суверенная». Эта фраза, на первый взгляд, звучит привлекательно для всех, кого не может не тревожить то обстоятельство, что «цветные революции», вспыхивающие по периметру российских границ, достаточно наглядно показали, что у Запада есть большие возможности для влияния на общественное мнение внутри молодых демократий и использования стандартов прав человека в качестве инструмента ограничения государственного суверенитета этих стран.