Валентина Лапаева - Право и политика - научные очерки

Неправовая природа осуществленной в стране приватизации (неправовая не только из-за многочисленных нарушений действовавшего на тот момент законодательства, но прежде всего в силу неправового характера самого законодательства [14] Подробнее см.: Нерсесянц В.С. Национальная идея России во всемирно-историческом прогрессе равенства, свободы и справедливости. Манифест о цивилизме. М., 2001; Он же. Философия права. М., 2006. С. 106–132. ) обусловила нелигитимность собственности и формирующегося на ее основе общественного устройства. В этих условиях исполнительная власть после неудачной попытки получить широкую общественную поддержку в лице электората партий праволиберального толка (гайдаровского «Выбора России» и т. п.) была вынуждена создать на основе многочисленной армии чиновников собственную «партию власти», а затем планомерно, последовательно и жестко расчистить для нее политическое пространство.

Сейчас стало популярным обвинять российское общество в том, что оно оказалось «не готовым ответственно и организованно распорядиться свободой» [15] Пастухов В. Второе дыхание русского конституционализма // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. № 2. С. 8. и (как это было не раз в его истории) стремится подменить правовую свободу антиправовым произволом. Что же касается государственной власти, то она, мол, «не заставит себя ждать», если конституционные идеи правовой демократии будут наконец-то востребованы обществом [16] Там же. С. 10. . На мой взгляд, рассуждать так – значит перекладывать с больной головы на здоровую. Разумеется, в конечном итоге каждый народ заслуживает того правительства, какое он имеет. И наш народ, у которого не было сколько-нибудь серьезного опыта правовой демократии, виноват (перед собой и своей историей) в том, что не сумел сформировать ответственные перед обществом органы власти и был «переигран» новой российской бюрократией, вышедшей из второго эшелона партийной элиты КПСС и силовых структур. Но очень важно все-таки отделить ошибки народа от своекорыстия и непрофессионализма сформированной им власти. И тогда станет ясно, что та тяга российского народа к анархии, которую так любят преувеличить некоторые аналитики, вполне могла быть преодолена уже на первых этапах преобразований, если бы власть действовала более честно и грамотно (причем, именно в такой последовательности указанных качеств, потому что дефицит честности среди властвующей элиты – это наша самая большая проблема). Однако вместо сложной и кропотливой работы по созданию надлежащих правовых условий формирования гражданского общества, по выстраиванию и укреплению правовых границ его свободы [17] См., напр.: Лапаева В.В. Споры вокруг закона о партиях. «Демократия» для избранных или общий правовой порядок для всех // Независимая газета. 2001. 12 марта. представители новой российской власти начали азартно делить и перераспределять наше общее социадиетическое наследство. В итоге мы получили общество, самую организованную часть которого до сих пор составляет организованная преступность. А бюрократия, пользуясь этим, выступает сейчас под лозунгом укрепления российского государства, в очередной раз присваивая себе полномочия по произвольному ограничению свободы людей в своих корыстных интересах.

К настоящему времени уже достаточно ясно, что новая российская бюрократия и не стремилась к созданию либеральной демократии, а использовала антитоталитарный, либерально-демократический порыв общества в своих интересах. Выдвинутые ею на политическую авансцену либералы-приватизаторы – это вовсе не демократы, поскольку в ключевом моменте преобразований (в деле приватизации собственности) они продемонстрировали своекорыстную элитарность. В итоге оказались дискредитированы и либерализм, который народ стал трактовать как ограбление, и демократия, которую стали понимать как вакханалию. Таким образом, основные идеологические ориентиры постсоциалистического развития были девальвированы и оказались во власти бюрократии, выступившей под лозунгом укрепления государства.

Главная задача в политической сфере, которая стояла перед новой российской властью в 90-е годы прошлого века, – найти стык либерализма и демократии в отношении собственности, власти, партий и т. д., – решена не была. Наш либерализм оказался верхушечным, недемократическим, ориентированным на свободу для некоторых и выросшим на обмане народа. Между тем в современных условиях либерализм без демократии обречен на вырождение в авторитарный режим власти. В этой связи надо сказать, что популярная у нас идея создания двух крупных партий по американскому образцу, т. е. партий, выражающих идеологию либеральной демократии и демократического либерализма, обречена на провал. Дело в том, что в США демократия и либерализм зарождались и развивались на одной и той же основе в рамках одного и того же процесса формирования собственности и ее социально-исторической легитимации. У нас же это разные процессы, которые привели к образованию сначала нелиберальной (большевистской) демократии, а потом недемократического либерализма. Соединение либерализма и демократии должно быть однородным, стыкуемым. А в современной России они не только не однородны, а прямо противоположны: капиталистический либерализм и коммунистическая демократия. Между тем либерализм без демократии не может выжить даже в США, а уж тем более в обществе с социалистическим прошлым. Если либерализм не имеет опоры в демократии, то демократия приобретет нелиберальный характер и будет выражаться в неправовых формах. Чтобы избежать этой опасности, надо обеспечить системное единство либерализма и демократии прежде всего в вопросе собственности. В данной связи уместно напомнить, что Б. Ельцин в свое время пришел к власти под лозунгом «Не миллионы в собственность, а собственность – миллионам».