Коллектив авторов - Право и экономическое развитие - проблемы государственного регулирования экономики

Мотив № 2.Саморегулируемые организации в конечном счете наделяются полномочиями, которыми субъекты гражданских правоотношений в принципе обладать не могут [424]. При этом ссылаются на Постановление Конституционного Суда, который указал, что возложение на саморегулируемые организации такой функции, как контролирование профессиональной деятельности своих членов в части соблюдения требований законодательства Российской Федерации и установленных СРО правил профессиональной деятельности члена, является результатом определенной модификации контрольной деятельности государства. Государство вправе устанавливать для всех граждан, желающих осуществлять публичную деятельность, обязательные условия назначения [425].

Во-первых, стоит отметить, что авторы слишком категоричны в своих утверждениях относительно принципиальной невозможности обладания субъектами частного права функцией контроля профессиональной деятельности своих членов. Например, в соответствии со ст.56. Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» счетная комиссия проверяет полномочия и регистрирует лиц, участвующих в общем собрании акционеров. Выделяют два основных вида корпоративного контроля: 1) внутренний корпоративный контроль, на основании которого реализуется управление внутри юридического лица, основанный на распределении властных компетенций между различными органами управления юридического лица, установленных уставными документами корпорации; 2) внешний корпоративный контроль, содержание которого составляет система властного подчинения членов корпорации управленческим воздействиям со стороны учрежденного ими юридического лица [426].

Во-вторых, более обоснованной является позиция судьи Конституционного Суда А.Л. Кононова, выразившего особое мнение по поводу упомянутого Постановления Конституционного Суда. По его мнению, представляется тревожной и опасной тенденция чрезмерно широкого употребления термина «публичный» как оправдания вмешательства государства в свободу экономических и иных отношений, являющихся сферой личных интересов граждан и юридических лиц. Конституционный Суд полагает, что государство просто перелагает на саморегулируемые организации часть своих публично-правовых функций. При такой трактовке происходит лишь передача государственных полномочий от одной публичной структуры к другой, которая в силу этого сама превращается в публичную. Никакого сокращения публично-правовых функций и государственного регулирования при этом не происходит. Это называется опубличиванием частных интересов и огосударствлением общественных организаций, что уже было при советском строе. Свобода деятельности добровольных общественных объединений, гарантированная ст.30 Конституции Российской Федерации, не предполагает возможности интегрирования их в государственно-властные структуры. Очевидно, невозможно и делегирование им полномочий (компетенции) органов государственной власти, равно как и функция правового нормотворчества [427].

При рассмотрении данного мотива также возникает вопрос: кто делегирует полномочия государство или члены СРО? П.В. Крючкова отмечает: «ассоциацию бизнеса можно считать организацией саморегулирования, если ее участники делегировали ей право на выполнение следующих функций: разработку системы правил и стандартов деловой практики; осуществление мониторинга за соблюдением этих стандартов и правил; разработку и применение системы санкций за нарушение правил (как минимум, к членам организации, как максимум – ко всем участникам рынка); разработку собственной процедуры внесудебного разрешения споров как между членами ассоциации, так и с аутсайдерами (прежде всего, с потребителями)» [428].

Мотив № 3.Публично-властное полномочие включает в себя, как правило, три взаимосвязанных направления: правоустановление, правообеспечение и правоприменение. При этом саморегулируемые организации получили полномочия во всех указанных направлениях: в области правоустановления – ограничение доступа на рынок; в области правообеспечения – осуществление контроля деятельности своих членов; в области правоприменения – привлечение к ответственности нарушителей актов саморегулирования [429].

Но правоустановление подразумевает установление правомочий путем издания актов регулирования как нормативного, так и индивидуального характера. При этом непонятно, что имели ввиду авторы, относя к правоустановлениям ограничение доступа на рынок. Вероятно, здесь более подошел бы термин «запреты», а не «правоустановление». Но суть не в этом. Главное, что и в частном праве есть место правоустановлению. Если не ограничиваться позитивистской теорией, то к самостоятельно разработанным правилам поведения субъектами гражданского и предпринимательского права, которые обязательны для индивидуального либо всеобщего исполнения, следует отнести правовые обычаи, решения собраний, гражданско-правовые договоры, внутрикорпоративные акты.