Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

В то же время ученый заведомо отбрасывает в сторону разработку таких направлений, как Чикагская школа социологии или школа структурно-функционального анализа, в лучшем случае удостаивая их несколькими пренебрежительными фразами и характеризуя как псевдонаучные прикладные методики. Но занимавшая его социальная философия постепенно оттеснялась на задний план, особенно во второй половине века, когда на смену различным картинам социального бытия пришли конкретные методы описания этого бытия. В таких условиях социология Гурвича воспринималась как своего рода анахронизм. Но, так же как его коллега по Петроградскому университету П. А. Сорокин, Гурвич не мог смириться с претензиями новой социологии на объяснение социальной жизни через изучение статистических данных, – его критика основана на самоочевидном тезисе о том, что для объяснения частностей нужна общая картина бытия. В то же время он сам жестко критиковал «неподвижные, мумифицированные» мировоззренческие доктрины «предшественников» и видел своей задачей (в период творчества, который мы охарактеризовали выше как диалектический) создание картины бытия, способной служить общей основой для интеграции научного знания и конкретных эмпирических наработок и одновременно – изменяться, динамически адаптироваться к эволюции социальных структур и уровня знания об обществе. Именно в этом заключается смысл предлагаемой им «гиперэмпирической диалектики», с помощью которой, по меткой характеристике А. Б. Гофмана, Гурвич «стремится сделать более подвижным понятийный аппарат социологии и тем самым приблизить его к конкретному человеческому опыту» [500].

Какие же основные аспекты социальной жизни получили развитие в социологическом анализе Гурвича? В первую очередь речь идет о спонтанности конструирования социального общения, о самореферентности такого общения как независимости от внешней, «несоциальной» среды и соответственно о невозможности использования аналогий из других областей знания (тем самым мыслитель возражал против биологических концепций Гумпловича или Спенсера, против механического понимания социального единства у Дюркгейма или Парсонса). Гурвич настаивал на том, что специфическая социальная действительность должна изучаться с помощью особых методов и, главное, в рамках иной, «социетальной» парадигмы – с помощью диалектической концепции общества.

Задачей этой диалектики, во-первых, было разрушить метафизические «концептуальные рамки» социологического знания, мумифицированные понятия и застывший на уровне предшествующих научных уровней методологический инструментарий. Принципиальное призвание социологии состоит в борьбе против догматизма, связанного с заранее принятой философской или научной позицией [501]. И во-вторых, такая диалектика должна была позволить «схватить» непосредственный опыт социального бытия, его отдельные моменты и интегрировать их в целостную картину. Третьей и самой трудной задачей методологической доктрины мыслителя было найти такой инструментарий, который бы сделал возможным постоянную коррекцию этой целостной картины бытия, ее динамичную адаптацию к непрерывно обновляющимся данным непосредственного опыта.

Если две первых задачи научной программы были достаточно типичными для социальной философии, то в третьей заключается оригинальность концепции Гурвича, искавшего альтернативы классической научной парадигме. И надо признать, что именно этот аспект стал основным «камнем преткновения» в рецепции данной концепции. Из предлагаемого ученым видения диалектики социального бытия следовало, что «это борьба против искусственной стабильности в реальном, как и в концептуальном» [502], поэтому она предполагает множество промежуточных звеньев между непосредственным опытом и опытом конструируемым. При этом границы между разными сферами постоянно находятся в динамике, разрушаются и реконструируются в процессе познания [503]. Выше мы уже отметили сходство этой концепции с теориями, развиваемыми современными философами (Н. Луман, Г. Шельски и др.) [504].

По поводу соотношения целостности и индивидуального начала в социологии Гурвича отметим, что, на наш взгляд, мыслитель не исходил из определенной концепции социального единства, но, скорее, пытался ее найти через свои критические очерки. Принципиально не принимая холистическое видение социума (что служило для мыслителя объектом критики в теориях Маркса, Гегеля, Конта, Тённиса, Дюркгейма, Парсонса), Гурвич формулировал свою концепцию тотальности, как противоположный взгляд на эту проблематику, как бы «отталкиваясь от противного». Смысл плюрализма его социологии – в нахождении такого синтеза, где социум и индивид мыслились бы как «равноположные» величины и где движения централизации и децентрализации социальной жизни взаимоуравновешивали бы друг друга.