Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

Очевидны также параллели между концепциями Гурвича и другого его товарища по Петроградскому университету – Н. С. Тимашева, чьи идеи стали известными уже после эмиграции последнего в США. К общим чертам их позиций можно отнести прежде всего подход к праву как к социопсихическому явлению, концепции интегрального знания о праве, опытного восприятия права (ср. теории биопсихического опыта Тимашева и юридического опыта Гурвича), признание коллективного характера этого опыта и другие принципы школы Петражицкого [453]. Несмотря на разногласия по таким частным вопросам, как определение понятий нормативного факта, формы общения и проч., позиции двух мыслителей были настолько близки, что споры и расхождения возникали по поводу лишь второстепенных деталей, но никак не принципов их социолого-правовых доктрин.

Влияния американской общественной мысли за относительно короткий срок смогли дать концепции Гурвича новое направление развития – создание гиперэмпирической теории, задачей которой Гурвич ставил «разрушение застывших и догматизированных концепций и построение новых концепций на основе постоянно обновляющегося опыта» [454]. В создании этой теории Гурвич исходит от обратного: он уже не формулирует некие априорные посылки, как ранее, а указывает на ошибки и слабости предшествующих теорий.

Основные ошибки современной американской социологии ученый видит в двух взаимоисключающих тенденциях: забвении идеальных элементов социальной жизни за счет сосредоточения исследования исключительно на эмпирических моментах общества и поиске трансцендентальных основ общества в ущерб изучению социальной реальности. Это делало необходимой разработку интегрального подхода к социальной действительности, в рамках которого равное значение придавалось бы как изучению эмпирических элементов социальной жизни, так и поиску теоретических основ такого эмпиризма. Для выполнения поставленной задачи, по мысли Гурвича, был необходим синтез элементов французской и американской социологических школ: «Неимоверное количество дескриптивного материала, собранного американской социологией, нуждается… в более четких, глубоких и гибких концепциях, создание которых – сила французской социологии» [455].

Попытку Гурвича интегрировать наработки американской социологической теории в европейскую научную традицию нельзя, наверное, назвать состоявшейся. Социометрическая социология оказалась слишком слабо обоснованной в методологическом отношении, и все попытки мыслителя дать прочное теоретическое обоснование эмпирическим исследованиям натыкались на непонимание и противодействие его французских и американских коллег. Это поставило ученого перед необходимостью разработки оригинальной социологической теории, которая должна была быть, по мысли Гурвича, свободной от недостатков «чрезмерно эмпирических» теорий американских исследователей и «чрезмерно теоретизированных теорий французских и немецких авторов» [456].

После возвращения в 1946 г. во Францию Гурвич формально занимает свой прежний пост в Страсбургском университете (не ведя там преподавательской деятельности и оставаясь в Париже). С 1949 до 1955 г. ученый работает на кафедре социологии Сорбоннского университета, преподает социологию в Сорбонне и в Высшей школе практических исследований, создает Центр социологических исследований, руководит основанным им журналом «Cahiers Internationaux de Sociologie» и возобновленным «Archives de Sociologie Juridique», назначением которых было налаживание взаимопонимания между социологами на международном уровне. В этих же целях вместе с бельгийским социологом Анри Жаном создает Международную ассоциацию франкоязычных социологов (AISLF), призванную обеспечить противовес англо-американской социологии [457]. В политическом плане мыслитель оказывается ближе к левым кругам, в оппозиции к политике де Голля, особенно к колониальной политике Франции. В 1962 г. заявления Гурвича против войны в Алжире спровоцировали покушение на его жизнь со стороны французских националистов, в результате которого у мыслителя развивается болезнь сердца, приведшая в 1965 г. к смерти.

Если говорить об эволюции взглядов Гурвича, то в послевоенные годы ученый постепенно отходит от правовой проблематики, ориентируясь на проблемы социологии знания и общей социологии, а также на философские проблемы [458]. Как указывает мыслитель в 1960 г., переиздавая на немецком языке свою работу 1938 г. «Элементы юридической социологии», сфера его исследований за эти годы «существенно расширилась», и он стал придерживаться «значительно более релятивистской и реалистической позиции» [459].