Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

Объект исследований социологии права включает в себя широкий спектр социальных явлений, от заранее фиксированных образцов правового поведения, таких как правовые институты, нормы процессуального права, правовые санкции, до собственно правовых символов (например, гибкие нормы и спонтанное право), охватывая при этом как правовые ценности и идеи, так и коллективные представления и интуиции, стремящиеся к данным ценностям, формулирующие эти идеи и находящие свое выражение в спонтанных «нормативных фактах» – источниках значимости и действенности, условиях существования любого права. Здесь мы должны остановиться на разграничении четырех проблемных сфер социологии права (разграничении, которым зачастую пренебрегают исследователи), располагающихся в следующей возрастающей последовательности:

1) проблемы микросоциологии права: изучение проявлений права как функции типов социабельности;

2) проблемы социологии права, связанные с изучением социальных групп и классов: здесь проявления права изучаются как функции взятых в отдельном аспекте коллективных тотальностей;

3) проблемы юридической типологии глобальных обществ. Глобальные общества всегда предстают как структурированные, и, следовательно, изучение типологии таких обществ возможно только через раскрытие их структур. Эти две проблемные сферы составляют макросоциологию права и приводят к следующей проблемной сфере, к которой относятся преимущественно.

4) проблемы генетической социологии права: здесь изучаются закономерности как тенденции изменений, факторы таких изменений, а также предпринимается попытка провести анализ развития и упадка права в рамках определенных типов общественных структур [978].

Для того чтобы понять подобное разделение проблемных сфер социологии права, необходимо принимать во внимание то, что любое общество состоит из множества отдельных групп и что каждая отдельно взятая группа (включенная в тот или иной социальный класс), в свою очередь, состоит из множества «типов социабельности», т. е. видов и способов связи с целым посредством целого. Очевидно, что в любой системе права, которая соответствует типам отдельных социальных групп (как, например, профсоюзное, классовое, государственное, церковное право), и в различных правовых системах, соответствующих типам глобальных обществ (как, например, феодальное, капиталистическое, социалистическое право, европейское, восточное, первобытное право), существует множество «видов права», которые связаны с плюрализмом форм социабельности.

Если же мы не будем проводить различия между микро– и макросоциологией права, то в движении по лабиринту постоянных социальных противостояний и конфликтов мы потеряем то, что приводит в движение правовую жизнь и упустим из вида интенсивность пронизывающего правовую жизнь и неотъемлемого от нее плюрализма – фактора постоянных изменений правовой действительности и ее спонтанного динамизма. Подобные соображения указывают и на то, что генетическая социология права, в XIX в. практически полностью занимавшая внимание исследователей, не может претендовать на успех без опоры на микросоциологию права и социолого-правовые исследования социальных групп и классов, поскольку первая оказывает содействие в анализе процессов изменения, а последние – в фиксировании дисконтинуальных целостных социальных структур, лишь в рамках которых могут быть найдены закономерности развития.

Разграничение микросоциологии права, правовой социологии социальных групп и классов, правовой типологии глобальных обществ и генетической социологии права позволяет избежать ряда заблуждений и исключить беспочвенные конфликты «школ», которые приводили лишь к недоразумениям. Подобные конфликты имеют свою основу в том, что ученые, как правило, принимают в качестве исходного пункта своих исследований только один из вышеуказанных нами подразделов социологии права; последовательное изучение такого подраздела приводит исследователя к кругу проблем, принадлежащих к сфере трех других подразделов, а разрешение этих проблем с помощью принятых ранее узких методологических установок ведет к ошибочным выводам.

Так, к примеру, то направление современной социологии права, которое было представлено Максом Вебером, сводит всю социологию права к типологии правовых систем, связанной с соответствующими «идеальными типами» обществ. Применительно к данной проблематике обозначенное направление действительно достигает довольно значительных успехов. Но здесь были упущены из вида не только проблемы микросоциологии права и генетической социологии права, но и проблемы социологии групп и классов. Такое искусственное ограничение социологии права только одной из изучаемых ею проблем, сопровождаемое обеднением социальной и правовой действительности, приводит к существенному снижению ценности таких исследований, несмотря на все заслуги подобного подхода. Поэтому социология права должна принимать во внимание не только само наличие четырех указанных подразделов социологии права, но и относительную автономность этих подразделов и, в особенности, их диалектическую взаимосвязь, не пренебрегая при этом иерархией взаимоотношений этих подразделов: так, онтологически микросоциология права предшествует макросоциологии права, тогда как методологически их взаимоотношение носит обратный характер, а генетическая социология права основывается на типологической микро– и макросоциологии права.