Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

В своей знаменитой работе «О духе законов» Монтескье попытался соединить богатейшее творческое наследие Аристотеля и методы «социальной физики», особенно в тех ее формах, которые были сформулированы Спинозой. Название этой книги Монтескье имеет двоякий смысл и указывает на два возможных способа исследования проблемы: а) заглянуть за формальную сторону правовых норм с тем, чтобы раскрыть их связи (духовную и иную) с формами правления и различными социальными основами соответствующих политических групп и б) исследовать правовые законы как естественные закономерности («необходимые отношения, проистекающие из природы вещей»), что могло бы объяснить процессы возникновения различных политико-правовых явлений через их зависимость от иных социальных явлений. В этом последнем направлении Монтескье расширяет сферу исследований Аристотеля и формулирует проблему отношения социологии права к другим специальным социологическим дисциплинам (особенно это касается социальной экологии, исследующей размер общества, характер почвы, географическое расположение и т. д. в их значении для совместной жизни людей). Несмотря на ярко выраженный социологический эмпиризм, Монтескье не удалось избежать практической ориентированности своих исследований, а именно апологии индивидуалистического либерализма. Из этого мы можем сделать вывод о том, что, несмотря на некоторый методологический прогресс в работах Монтескье, момент публикации его «Духа законов» отнюдь не может быть обозначен в качестве момента создания социологии права как самостоятельной научной дисциплины.

Правовые доктрины, изучающие социальный правопорядок в противопоставлении общества государству.Ни один из мыслителей, входивших в длинный список создателей подобных доктрин, начиная с Гроция и Лейбница и заканчивая Прудоном во Франции и Гирке в Германии, не поднимал проблему создания методологически выверенной социологии права, хотя в своих исследованиях они не смогли обойтись без в некоторой степени спонтанного изучения правовой типологии социальных групп. Основным тезисом таких доктрин являлось утверждение, что каждая из социальных групп и их объединений порождает свою собственную, полностью независимую от государства систему правового регулирования, поэтому исследователь может выделять столько типов «социального права», сколько существует социальных групп. Таким образом социальная действительность освобождалась от отождествления ее с системой власти и подчинения, от догматизированной взаимосвязи с государством, что достигалось благодаря отрицанию возможности существования некоей заранее заданной иерархии социальных групп – предрассудка, который господствовал в политико-правовой мысли от Аристотеля до Монтескье, не говоря уже о Гоббсе и Спинозе.

Гуго Гроций (1583–1645), освободив appetitus societatis [стремление к общежитию. – лат.] и основанные на нем communitates [общественные союзы. – лат.] от необходимой связи с государством и corpus mysticum [мистическое тело, аллегорическое название христианской церкви. – лат.], противопоставил «государственническому» и религиозному монизму своих предшественников плюралистическую концепцию равнозначных друг другу социальных порядков: международные сообщества, церковные союзы, государства и отдельные социальные группы в рамках государства создают свое собственное право, варьирующееся в зависимости от типов соответствующих групп. Custodia societatis [поддержание общества. – лат.] является основой всякого права, а государство представляет собой лишь один из примеров образуемого за счет стремления к общежитию «автономного союза наделенных разумным началом существ», причем государство здесь не занимает какого-либо привилегированного положения. Поэтому, по мысли Гроция, существует столько же систем правового регулирования (естественно-правовых или позитивных), сколько и типов социальных групп. Гроций выделяет формируемое международным сообществом jus latius patens, создаваемое государством jus civile и jus arctius, которое образуется в менее значимых социальных группах. Таким образом, государственное право оказывается опосредованным изнутри и извне автономными от него системами правового регулирования.

Великий немецкий философ Лейбниц (1647–1716), который на протяжении всей своей жизни, наряду с математикой, занимался правовой проблематикой, продолжил изучение правовой типологии социальных групп с того места, где остановился Гроций. Согласно Лейбницу, сущность права состоит в «усовершенствовании одаренных разумом существ» и в этом смысле право оказывается связанным с моралью, мягкость предписаний которой оно вводило в рамки и нейтрализовало путем логической калькуляции последствий. Источником права всегда является реальная социальная группа, и изменения в праве происходят сообразно трансформациям такой группы. Не только позитивное, но и естественное право по своей сущности обладает принудительным характером, оба названных вида права возникают не из «вечных истин», а из «сущности вещей». Отсюда необходимым оказывается эмпирическое исследование изменений в праве. Поэтому Лейбниц начинает далеко идущий анализ как источников международного права, так и особенностей германского обычного права в сравнении с римским правом. Именно подобный, широко понятый эмпиризм, наряду со стремлением немецкого философа свести право к заповедям Высшего Существа, позволили Лейбницу с особой убедительностью указать на весьма скромную роль государства в правовой жизни, на полную независимость позитивного права от государства и от множества равнозначных ему социальных групп, которые формируют свои собственные системы правового регулирования, и, наконец, на гораздо более значимую роль обычая в отличие от закона.