Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

Помним Вас все и жалеем, что вы далеко. Шлю Вам общий привет и надеемся, что при налетах Вас на Париж будете приходить в Л., членом или гостем – всегда желанным братом. Особенно кланяются Вам Северные братья, строго соблюдающие свои понедельники.

Братски Вас обнимаю

Г. Д. Гурвич – М. А. Осоргину,

Страсбург, 02.12.1937 [1]

Дорогой Михаил Андреевич,

Спасибо за Ваше письмо. Уже год назад я подал в отставку после переписки с казначеем Л. – братом Ивановым. Говорил я об этом и брату Тер-Погосяну. Пересылаю Вам мою вторичную отставку и благодарю Вас за ее передачу. Я сейчас очень преобременен работой, устал и удручен. Простите, что пишу кратко. Д.И. [Долли Исаевна] и я шлем сердечный привет Вам и Татьяне Алексеевне.

Душевно Ваш,

Г. Д. Гурвич

Протокол Четвертого комитетского собрания ДЛ «Северная Звезда»,

Париж, 27.12.1945 [2]

По предложению Достопочтенного Мастера ложа единогласно решает принять снова в состав ложи брата Гурвича, вернувшегося недавно из Америки после четырехлетнего там пребывания.

Записи в членской карточке

Г. Д. Гурвича [3]

(пер. с фр.)

02.04.1928 – инициация

05.11.1931 – мастер ложи

02.12.1937 – отставка

1949 – исключение за неуплату взносов

Франция. Париж. Национальная библиотека Франции.

Архивы русских масонских лож.

Ложа «Северная Звезда» (1924–1970).

Материалы обсуждения деятельности ложи. Картон 8

Доклад

Нью-Йорк, 30.12.1943

Памяти Досточтимого Мастера Николая Дмитриевича Авксентьева

Незабвенного брата Н. Д. Авксентьева отличали необыкновенно острое и чуткое сознание долга: масонского, политического, общественного, национального. Он был человеком долга в самом высоком смысле этого слова. Мне представляется поэтому уместным посвятить настоящие размышления об обязанностях русских масонов за границей его светлой памяти, несмотря на возможные расхождения с ним в истолковании некоторых конкретных обязанностей русских братьев в настоящий момент.

Об обязанностях, о долге вопрос возникает только тогда, когда приходишь к выводу, что они не осуществляются, или, по крайней мере, недостаточно осуществляются. Кто станет, например, напоминать матери, горячо любящей своего ребенка, о ее долге заботиться о нем? Кто станет предписывать бойцу, самоотверженно и беззаветно рвущемуся в бой, быть храбрым? Кто станет формулировать долг ограничения эгоизма, обращаясь к человеку, думающему только о других? Выражаясь более философски, долг есть суждение о неосуществлении какой-либо ценности в реальном поведении. Если я решаюсь здесь поднять вопрос о долге русских масонов за границей, я делаю это потому, что, по моему мнению, этот долг недостаточно выполняется, или, может быть, недостаточно сознается…

Обязанности, о которых я хочу говорить, есть обязанности по отношению к родине, по отношению к России. Масоны не действуют в безвоздушном пространстве; они «точат грубый камень» в известной социальной среде, в известной исторической обстановке, они разделяются на национальные объединения. Нельзя быть русским масоном и забывать сейчас хоть на минуту о судьбе России, о русском народе в войне, об его необычайном героизме и его безграничных, неимоверных страданиях и жертвах. Кто не восторгается среди нас русскими победами? Кто среди нас решится отрицать тот грандиозный исторический факт, что европейскую и американскую демократию в значительной мере спасла Красная армия, что дорогие масонству лозунги равенства, свободы и братства потеряли бы на долгие годы, если не навсегда, всякий шанс на осуществление где бы то ни было, если бы Россия не приняла на себя главный удар бесовских полчищ гитлеризма? Нужно быть слепым, чтобы не понимать свершившегося исторического чуда: история захотела, чтобы интересы мировой демократии совпали с русскими национальными интересами!

Менее ясно среди нас сознание пучины безмерных страданий русского народа, размаха систематического истребления мирного русского населения германскими оккупантами, размера и глубины разрушений, причиняемых нашей многострадальной родине. Россия, в течение этих двух лет Второй Отечественной войны уже пожертвовала десятками миллионов своих сынов, большинство которых принадлежали к гражданскому населению и были попросту вырезаны немцами по заранее выработанному плану. Каждое затруднение в отношениях между Россией и союзниками, всякая заминка в тесном сотрудничестве между ними, малейшая тень взаимных подозрений будет стоить России новых миллионов человеческих жизней, или отсрочивая дело окончательной победы, или замедляя поток необходимой технической помощи союзников (в снаряжении, боеприпасах и предметах первой необходимости).