Александр Васильев - Суд присяжных - последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными - стратегия и тактика защиты

Вердикт является противоречивым и неясным. Присяжные заседатели признали доказанным совершение деяния, а также совершение С.Д. конкретных действий: повалил потерпевшую на пол и завязал на ее шее шарф с наступлением определенных последствий. В то же время присяжные заседатели признали недоказанным нанесение С.А. двух ударов ножом в область грудной клетки потерпевшей. Однако, отвечая на первый основной вопрос (о доказанности деяния), присяжные заседатели признали факт нанесения двух ножевых ранений грудной клетки потерпевшей».

Впрочем, в развитие данной темы, хотелось бы упомянуть одно недавнее судебное решение — Апелляционное определение ВС РФ от 21 января 2016 года №201-АПУ15—21сп. Настоятельно рекомендую уделить этому документу особое внимание — может пригодиться совершенно неожиданно. Согласно вынесенного по делу приговора, часть подсудимых была осуждена, а часть оправдана. Так вот, в одной из апелляционных жалоб защиты, указывается на то, что на ряд вопросов присяжными заседателями даны ответы о доказанности совершения гражданином Лелетко преступлений в соучастии с гражданином Угаровым, который был полностью оправдан присяжными. А в другой жалобе указывается, что в ответе на вопросы под №1, 2, 8, 15, 21 вопросного листа присяжные признали доказанным совершение гражданином Черезовым и другими осужденными инкриминированных деяний также в соучастии с Угаровым, который был полностью оправдан этим же вердиктом. В итоге в приговоре фамилия Угарова при описании этих же деяний не упоминается, а сам вердикт коллегии присяжных заседателей является противоречивым, поскольку ответы на ряд вопросов о доказанности совершения Черезовым с другими осужденными инкриминированных деяний в соучастии с Угаровым противоречит ответам на вопросы о недоказанности совершении Угаровым тех же деяний. И что бы вы думали? Верховный суд в данном случае озвучил следующую, весьма любопытную позицию:

«Довод защитника о противоречивости вердикта коллегии присяжных заседателей по мотиву упоминания фамилии оправданного Угарова в вопросах, на которые даны ответы о доказанности обвинения в отношении иных подсудимых, не может служить основанием для отмены или изменения приговора, поскольку в соответствии с ч.2 ст.345 УПК РФ оценка вердикта на предмет его неясности и противоречивости относится к исключительной компетенции председательствующего, который в соответствии с названной нормой закона вправе сделать вывод о неясности и противоречивости вердикта в том случае, если ответы на вопросы, данные присяжными заседателями, не позволяют ему постановить приговор в соответствии с требованиями ст.351 УПК РФ. По данному делу вынесенный присяжными заседателями вердикт не порождал у председательствующего неясности в вопросе о том, в совершении каких преступных деяний и в соучастии с кем подсудимые Лелетко, Сироткин, Волков, Черезов и Месиков признаны виновными, что позволило ему вынести приговор, в полной мере соответствующий вердикту, что не оспаривается и в данной апелляционной жалобе».

Во как! Нарушением же ВС РФ считает только буквальное объединение вместе нескольких подсудимых в одном-единственном вопросе о виновности, что следует, в частности, из Кассационного определения от 7 апреля 2011 г. №70-011-2сп или Кассационного определения от 18 марта 2013 г. №35-О13—9сп. Аналогичное нарушение — объединение в одном вопросе о причастности к преступлению всех подсудимых ВС РФ отметил и в Определении ВС РФ от 28.04.2003 г. №8-о03—17. Также в Определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 19.12.2006 г. по делу №51-о06—57сп указано, что из приобщенного вопросного листа видно, что после основного вопроса №1 о доказанности деяния, председательствующий, вопреки требованиям статьи 339 УПК РФ, поставил вопрос №2 о доказанности совершения деяния не в отношении каждого подсудимого персонально, а в отношении обоих…

19.4.2 Постановка вопросов при идеальной совокупности преступлений

Как мы знаем, многоэпизодные дела — с большим количеством подсудимых — для суда присяжных не исключение, а скорее правило. В связи с этим, одним из камней преткновения при постановке вопросов в вопросном листе является вопрос — а по каким собственно признакам следует членить обвинение на отдельные группы вопросов?

Не вдаваясь в теоретические рассуждения, сразу сошлюсь на судебную практику. Позиция ВС РФ здесь заключается в том, что вопрос в вопросном листе ставится именно по деянию, а не по составам преступлений, поскольку в соответствии со статьей 334 УПК РФ, присяжные устанавливают лишь фактическую сторону деяния, юридическая же оценка дается уже судьей в приговоре. То есть, если подсудимый бросил гранату в результате взрыва которой был убит потерпевший А., а потерпевший Г. получил телесные повреждения средней тяжести, то имеет место т.н. идеальная совокупность преступлений, и в вопросном листе это должно ставиться одним вопросом. Если же подсудимый сначала выстрелил в потерпевшего А., причинив ему смерть, а потом в потерпевшего Г., причинив ему телесные повреждения, то в этом случае вопросов должно быть два.