Александр Васильев - Суд присяжных - последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными - стратегия и тактика защиты

Казалось бы, что такие формулировки вопросов очевиднейшим образом нарушают требования ч.7 ст.339 УПК РФ, предписывающей ставить вопрос в отношении каждого подсудимого отдельно. Можно было бы, например, формулировать вопросы, заменив подсудимых Ш., О. и Б. обозначениями «Лицо-1», «Лицо-2», «Лицо-3» с последующей конкретизацией личностей подсудимых в частных вопросах — тогда присяжным заседателям достаточно было бы признать, что, допустим, «Лицо-1» не является подсудимым Ш. и т. д. Однако, председательствующий в деле не для того, чтобы облегчить жизнь присяжным заседателям. Указанное предложение защиты им принято не было.

Но самое печальное заключается в том, что такая позиция председательствующего основывалась на судебной практике Верховного суда РФ. Согласно позиции ВС, в вопросе о причастности к преступлению конкретного подсудимого вполне допустимо указывать фамилии других подсудимых и описывать преступные действия, которые были ими совершены. При этом факт того, что ответ присяжных на вопрос о доказанности действий одних лиц будет фактически предопределять доказанность причастности и других подсудимых — Верховным судом деликатно «не замечается».

Так в Определении судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13.04.2005 г. по делу №81-о05—26сп, суд согласился с доводами прокурора и усмотрел нарушение закона судом первой инстанции в том, что в вопросе о причастности конкретного подсудимого к инкриминируемому деянию фамилии остальных подсудимых были заменены на термин «другие лица». Позиция ВС в итоге оказалась такая: «Подсудимым предъявлено обвинение в том, что они завладели чужим имуществом с конкретными лицами, а не с другими лицами», после чего оправдательный приговор, конечно, был отменен, а дело направлено на новое рассмотрение.

Свое развитие эти юридические изыски получили в Кассационном определении ВС РФ от 24 октября 2013 г. №56-О13—28сп:

«В соответствии со ст.339 ч.7 УПК РФ, вопросы были поставлены в отношении каждого подсудимого отдельно. Вместе с тем, необходимо учитывать, что действующий уголовно-процессуальный закон не содержит запрета при формулировании вопросов упоминать действия других лиц в той мере, в какой эти действия охватываются предъявленным обвинением».

Как видно из приведенной цитаты, ВС РФ как бы «не замечает» того факта, что упоминание других лиц, фактически приводит к неоднократному выяснению причастности подсудимых к одним и тем же деяниям, но в разных вопросах вопросного листа (что сулит возникновение противоречий в ответах на вопросный лист, что, конечно, будет использовано против подсудимых).

Еще одно Кассационное определение ВС РФ от 9 февраля 2010 г. №4-О10—5сп — здесь ВС РФ вновь подтверждает правомерность указания в вопросах в отношении каждого из подсудимых фамилий других лиц, проходящих по делу. При этом дополнительно указывается на то, что сторона защиты против таких формулировок не возражала, а присяжные заседатели вправе были исключить из любого вопроса указание на фамилию другого подсудимого и, тем самым, признать его невиновным в совершении преступления…

Или вот Апелляционное определение ВС РФ от 15 мая 2014 г. №80-АПУ14—8сп — в данном случае суд вновь объединил в основном вопросе (вопросе о виновности подсудимого) как самого подсудимого, так и фамилии соучастников преступления. На доводы апелляционной жалобы защиты о незаконности постановки вопроса в такой форме, ВС РФ возразил:

«Что касается фамилий других осужденных Новикова и Беспалова, то они правильно указаны в основном вопросе №5 в отношении Эминова, так как он обвинялся в совершении преступлений вместе с ними в составе организованной группы».

Наиболее же подробно Верховный суд озвучивает свою позицию по данному вопросу в Определении Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 28.06.2006 г. №67-о06—36сп. В ней суд ссылается на ч.8 ст.339 УПК РФ, требующей постановки вопросов перед присяжными в понятных присяжным заседателям формулировках, которую ВС РФ по факту ставит выше, чем прямое указание на необходимость постановки отдельных вопросов по каждому подсудимому в ч.7 той же ст.339 УПК РФ:

«Так из протокола судебного заседания следует, что в прениях государственный обвинитель поддержал обвинение В. и Г. в совершении квалифицированного разбойного нападения (группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище) на потерпевших Б. и Б.Н., в ходе которого, выйдя за пределы договоренности, В. убил потерпевших, после чего В. и Г. завладели чужим имуществом. Другие лица по делу не проходят.