Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

С., будучи матерью годовалого ребенка, не заботилась о нем, оставляла его без надзора, без пищи, сознательно не отдавала ребенка в детские ясли или в детский дом, кормила ребенка сырой картошкой. В конце концов она бросила ребенка в лесу, где он и был найден в тяжелом состоянии: тело мальчика было искусано муравьями, длительный период времени ребенок не мог шевелить ни руками, ни ногами. Все эти обстоятельства дела свидетельствуют о том, что С. в течение года издевалась над ребенком, а впоследствии покушалась на убийство, оставив его в таком месте леса, где почти не бывает людей [529].

Случаи покушения на причинение тяжкого телесного повреждения и вообще на умышленное причинение телесного повреждения в судебной практике встречаются довольно редко. Объясняется это специфическими признаками объективной и субъективной сторон нанесения телесных повреждений. Как правило, телесные повреждения наносятся сразу же в момент появления умысла, – обычно в результате ссоры с потерпевшим. Субъект использует первое попавшееся под руки орудие. У лица имеется так называемый неконкретизированный умысел, то есть когда виновный предвидит и желает одинаково как нанесения легкого, так и нанесения тяжкого телесного повреждения. Поэтому такое лицо должно отвечать за те повреждения, которые оно фактически причиняет. Исключение составляет обезображение лица. Здесь умысел субъекта носит вполне конкретный характер. Поэтому в тех случаях, когда :субъект не сумеет по не зависящим от него обстоятельствам обезобразить лицо жертвы, он отвечает за покушение на тяжкое телесное повреждение. Так должен отвечать, например, субъект, который на почве ревности, или мести, или из иных низменных побуждений достает сильно действующее обжигающее вещество (каустическую соду, серную кислоту и пр.) и выплескивает его в лицо жертвы. Если жертва уклоняется или сам субъект допустил неловкость, так что лицо жертвы осталось не обезображенным, у суда имеются все основания признать наличие покушения на причинение тяжкого телесного повреждения (ст. 19–142, ч. 1, УК РСФСР).

Если при отграничении покушения на какое-либо преступление от других самостоятельных оконченных преступлений решающим является характер умысла лица, то при разграничении стадий одного и того же преступления решающим является не умысел, поскольку он один и тот же как при покушении, так и при оконченном преступлении, а содержание объективной стороны преступления .

Однако некоторые судебно-следственные работники не всегда учитывают это положение, что ведет к нежелательным последствиям на практике. Так, например, встречающийся иногда разнобой в квалификации дачи взятки, когда принятие ее должностным лицом не имело места по не зависящим от взяткодателя обстоятельствам (обычно ввиду несогласия должностного лица на получение взятки), как раз и объясняется неточным определением некоторыми практическими работниками объективной стороны состава дачи взятки (ст. 118 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик)…

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР отменила из-за мягкости наказания приговор, которым Г. была осуждена по ст. 118 УК РСФСР. Обвиняемая передала прокурору, расследовавшему дело ее мужа, взятку и после отказа последнего принять ее отнесла взятку к нему на квартиру. Возвращая дело на доследование, коллегия не упомянула о квалификации преступления, считая ее, очевидно, правильной [530].

В другом случае Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР оставила в силе приговор Московского областного суда, которым за покушение на дачу взятки были осуждены К., И. и М. по ст. 19–118 УК РСФСР. К. предложила судье, рассматривавшему дело М., взятку в сумме 5000 руб. После резкого отказа со стороны судьи принять взятку, К. в его присутствии открыла ящик письменного стола и положила туда деньги. Судья немедленно написал в прокуратуру заявление о привлечении К. к уголовной ответственности. К. была осуждена за покушение на дачу взятки [531].

В обоих приведенных случаях имела место аналогичная ситуация. Действия виновных, направленные на дачу взятки, были полностью закончены, но преступный результат – принятие взятки, без которого нет и оконченной дачи взятки, не наступил. Поэтому налицо покушение на дачу взятки.

Однако преступления были квалифицированы, как мы видели, в обоих случаях по-разному. В силу приведенных соображений, правильной представляется квалификация рассмотренных преступных действий по ст. 19 и ст. 118 УК РСФСР.