Иван Козочкин - Уголовное право США - успехи и проблемы реформирования

В нереформированных уголовных законодательствах, например в УК штата Калифорния (ст. 192), и в Своде законов США (ст. 1112 раздела 18), а также в трудах некоторых ученых [1015]простое убийство обычно определяется как «неправомерное лишение жизни другого человеческого существа без злобного предумышления». В более современных уголовных кодексах штатов простое убийство вообще (п. а (2) ст. 13А-6-3) УК Алабамы или простое умышленное убийство – в работах некоторых английских и американских авторов – определяется как убийство, которое являлось бы тяжким (т. е. совершенным со злобным предумышлением), если бы не определенные смягчающие обстоятельства [1016]. Другими словами, эти обстоятельства понижают тяжкое убийство до уровня простого.

Наиболее распространенное смягчающее обстоятельство, позволяющее квалифицировать деяние как простое умышленное убийство, – состояние сильного душевного волнения, вызванное провокацией.

В общем праве выделяются четыре основных требования, касающиеся этого обстоятельства, которые в той или иной степени нашли отражение и во многих уголовных кодексах: 1) провокация должна быть такой, чтобы разумный человек под ее влиянием утратил контроль над собой; 2) провокация должна быть действительной; 3) промежуток времени между провокацией и убийством не должен быть достаточно большим, чтобы разумный человек мог «остыть», и 4) сам обвиняемый действительно «не остыл» в течение этого времени. И дополнительное требование, которое неоднократно отмечалось при рассмотрении соответствующих дел в судах: сильное душевное волнение может быть выражено во внезапном приливе ярости, злости или страха, но не в намерении отомстить потерпевшему.

Многие вопросы, связанные с провокацией, решаются с позиции неопределенной. Исходя из анализа конкретных прецедентов, можно сказать, что это – человек, имеющий «средний», т. е. неагрессивный, характер, находящийся в трезвом состоянии во время провокации, с нормальными умственными способностями и т. п. Однако под влиянием Примерного УК в своем напутственном слове присяжным судьи все чаще обращают внимание на необходимость решать вопрос о реакции обвиняемого на провокацию с позиции обычного, «разумного» человека, как бы оказавшегося на его месте, т. е. с учетом некоторых особенностей личности обвиняемого и обстоятельств конкретного дела [1017].

В силу неопределенности критерия «разумного человека», которого по-прежнему придерживаются многие суды, они предпочитают опираться на перечень наиболее типичных обстоятельств, которые могут расцениваться как достаточная провокация. Он включает в себя побои, драки или ссоры, инициаторами которых не были сами обвиняемые, и нападения, но не любые, а, как правило, серьезные, а также сопротивление незаконному аресту, причинение значительного вреда близким обвиняемого, высказывания, если они содержат информацию о фактах, составляющих провокацию, внезапное обнаружение супружеской измены [1018].

В судебной практике встречаются дела, связанные с ошибкой относительно провокации. Если обвиняемый полагал, что существует реальная провокация («разумный» человек на его месте расценил бы ее как действительную), то совершенное им убийство квалифицируется как простое, несмотря на то, что он ошибался. При решении вопроса о том, является ли провокация действительной, субъективный подход превалирует.

В большинстве случаев суды не считают, что имело место простое умышленное убийство, если между провокацией и лишением жизни прошло время, в течение которого «разумный» человек мог бы «остыть», успокоиться. В подтверждение этого в американской юридической литературе нередко ссылаются на известное дело, рассмотренное в штате Вашингтон еще в 1915 г. Жертва убийства совершила противоестественный половой акт с обвиняемым, находившимся в бессознательном состоянии, и затем в течение трех недель распространяла об этом слухи среди общих знакомых. Вследствие этого обвиняемый стал предметом постоянных грубых насмешек и издевательств среди окружающих. В конце концов, не выдержав этого, он убил жертву. Суд признал его виновным в тяжком убийстве на том основании, что между первоначальным провокационным актом и убийством прошло слишком много времени [1019]. Однако в настоящее время суды, кажется, проявляют более либеральное отношение к подобного рода провокациям [1020].

Однако если обвиняемый оказался человеком, чрезвычайно хорошо контролирующим свои эмоции, и доказано, что он «остыл» раньше, чем это сделал бы «разумный» человек, то совершенное им убийство фактически является хладнокровным, т. е. тяжким, а не простым [1021].