Коллектив авторов: Взаимосвязь уголовного и уголовно-процессуального права. Монография

Множественность отраслевых источников отмечается и в процессуальной литературе, при этом оговаривается, что УПК РФ является основным (вариант – главным), но не единственным источником.

Заметное влияние на расширение научных представлений о круге источников уголовно-процессуального права оказало принятие в 2001 году УПК РФ 283, установившего в ст. 1 «Законы, определяющие порядок уголовного судопроизводства» следующее: «1. Порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается настоящим Кодексом, основанным на Конституции Российской Федерации… 3. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом, то применяются правила международного договора». Кроме того, ст. 7 УПК «Законность при производстве по уголовному делу» косвенно указывает на допустимость регулирования уголовно-процессуальных отношений иными федеральными законами.

Хотя, следует заметить, и в работах ученых-процессуалистов до настоящего времени вопрос о количестве и видах отраслевых источников не нашел единообразного решения. Сейчас, как замечает Л. М. Аширова, в силу ст. 1 УПК РФ безоговорочно к источникам уголовно-процессуального права относят только Конституцию РФ, УПК РФ, а также общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры 284.

В части остальных источников единого доктринального мнения нет. Даже беглый контент-анализ уголовно-процессуальной литературы 285показывает, что разные авторы в различных сочетаниях выделяют от двух до тринадцати видов иных источников уголовно-процессуального права, относя к их числу: 1) федеральные конституционные законы, в которых содержатся отдельные нормы уголовно-процессуального характера; 2) иные федеральные законы, содержащие уголовно-процессуальные нормы; 3) законы СССР, продолжающие действовать на территории РФ, если они не противоречат Конституции РФ и уголовно-процессуальному законодательству России; 4) законы РСФСР, в которых содержатся нормы, имеющие отношение к порядку производства по уголовным делам; 5) указы Президента РФ; 6) постановления Правительства РФ, регулирующие уголовно-процессуальные отношения постольку, поскольку они не противоречат Конституции РФ и федеральным законам; 7) другие подзаконные нормативные акты, играющие вспомогательную роль в регламентации некоторых аспектов уголовного судопроизводства, правом на принятие которых обладает, кроме Правительства РФ, ограниченный круг субъектов – МВД России, ФСБ России, Министерство юстиции РФ; 8) постановления и определения Конституционного Суда РФ (вариант – только постановления); 9) постановления Пленума Верховного Суда РФ; 10) постановления Европейского суда по правам человека; 11) публикуемые для всеобщего сведения в «Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации» решения Верховного Суда РФ по конкретным делам, которые становятся образцом разрешения правовых вопросов, на который ориентируются другие судьи, предопределяя, таким образом, направление всей судебной практики; 12) указания Генерального прокурора РФ по вопросам предварительного следствия и дознания, не требующие законодательного регулирования; 13) акты об амнистии.

Однако признаваемая доктриной множественность источников уголовного и уголовно-процессуального права не влияет, как думается, на вывод о том, что объективация взаимосвязи этих отраслей происходит в текстах УК РФ и УПК РФ. Безусловно, объективно взаимосвязь двух отраслей проявляется не только на уровне УК и УПК, но и на конституционно-правовом, и на международно-правовом уровнях 286. Но в рамках настоящего параграфа заявлена только языковая форма объективации взаимосвязи уголовного и уголовно-процессуального права. Поэтому в нем анализируются лишь сопоставимые явления – язык двух национальных кодифицированных нормативных правовых актов 287, специально предназначенных для регулирования соответствующей каждому из них группы общественных отношений, содержащих полноценные уголовно-правовые и уголовно-процессуальные нормы.

1.3.2. Общая теория языка и стиля уголовного и уголовно-процессуального закона

Сейчас общепризнанно, что конечный продукт законотворчества – текст закона, как и любого нормативного правового акта, должен представлять собой единство плана содержания и плана выражения 288. Бесспорно также, что в этом взаимодействии ведущая, определяющая роль принадлежит содержанию, то есть содержание законодательных предписаний является первичным. Однако при общей известности, что закон имеет письменную форму, немногие представители юриспруденции четко обозначают эту форму как языковую. Ученые-юристы, даже если и признают существование языка закона как самостоятельного феномена, то рассматривают его преимущественно в качестве компонента (варианты: элемента, средства, области) законодательной (варианты: законотворческой, правотворческой, юридической) техники 289.