Коллектив авторов - Взаимосвязь уголовного и уголовно-процессуального права. Монография

Существует и еще один вопрос, относящийся к дискуссионным в науке: вопрос о пограничных материально-процессуальных областях. У таких институтов, как, например, амнистия, помилование, давность и др. правовая природа крайне сложна и до сих пор однозначно не определена 147. По поводу таких пограничных областей в науке высказано два противоположных утверждения. Одни ученые, так же, как, например, А. А. Павлушина и В. Н. Баландин, полагают, что «в разных системах измерений одна и та же норма права может выступать и материальной, и процессуальной… механически разделить нормы правовой системы на материальные и процессуальные (с отнесением каждой конкретной нормы только к одной из групп) невозможно» 148. Другие, подобно Л. Я. Тауберу, напротив, убеждены в том, что «понятия “процессуальный” и “материальный” взаимно друг друга исключают и не допускают промежуточных областей. Возможен спор о характере известных институтов ввиду трудности размежевания областей материального права и процесса, но трудность эта все же не может сделать область, принадлежащую или материальному праву, или процессу, состоящей, так сказать в общем владении» 149. По мнению В. Г. Даева, нормы процессуального права не могут содержаться ни в каких отраслях материального права, если не отказаться вообще от деления права на материальное и процессуальное 150.

Мы склонны присоединиться к первому воззрению. Норма сама по себе, вырванная из контекста закона, не может быть классифицирована как «материальная» или «процессуальная» в той степени точности, которая бы отвечала стандарту научного знания. Но будучи помещенная в тот или иной контекст, она либо отчетливо проявит свой характер, слившись со средой естественным образом, либо будет отторгнута агрессивной для нее противоположной по природе средой, либо при определенных условиях сможет мимикрировать, приобретя черты той среды, куда ее поместили.

Обращение к историческому багажу отраслевых наук позволяет выделить три основных подхода в определении соотношения материального 151уголовного права и уголовного процесса.

Первый подход состоит в том, что материальное право и процесс представляются в виде известного неделимого феномена со сложной двуединой природой. К представителям данной теории можно отнести, например, И. Я. Фойницкого, В. К. Случевского, Н. Н. Полянского 152, А. Т. Боннера 153и др. Уголовное право и процесс здесь выступают двумя сторонами «одной медали», ни одна из которых не может существовать отдельно от другой. Процесс в этом качестве не может существовать ни «до» (то есть исторически), ни «без» (то есть теоретически) материальной платформы, материальное же право – ни «до», ни «без» формальной процедуры. Уголовный процесс и право взаимозависят и в этом плане починяются друг другу. У сторонников данной теории часто можно встретить выражения типа: «без уголовного процесса уголовное право мертво, а уголовный процесс вне материального права беспредметен» (например: С. И. Викторский, М. И. Ковалев, Я. О. Мотовиловкер, А. Д. Бойков, С. В. Романов, О. Э. Лейст, Ю. С. Жариков 154и др.). Особенностью данного подхода является признание производности уголовного процесса от уголовного права (В. М. Горшенев, Н. И. Газетдинов 155и др.). Теория подчиненности получила развитие в концепциях соотношения уголовного процесса и уголовного права как:

– формы и содержания . Д. Г. Тальберг, к примеру, утверждал, что отличие между уголовным материальным правом и процессом не больше, чем между материей и формой одного и того же организма 156. Подобные мысли высказывались также К. Д. Анциферовым 157и др. дореволюционными процессуалистами. К этому же течению, полагаем, можно отнести и тех авторов, которые хотя и признают связь между правом и процессом как связь между содержанием и формой, но не считают ее строгой (например, М. А. Филиппов 158, В. К. Бобров 159и др.). Наибольшую же популярность в науке, преимущественно в советской и постсоветской, по понятным причинам, получило иное, более ранее, высказывание – тезис К. Маркса, изложенный им в сочинении «Дебаты по поводу закона о краже леса»: «Если судебный процесс сводится к одной только бессодержательной форме, то такая пустая формальность не имеет никакой самостоятельной ценности. С этой точки зрения китайское право стало бы французским, если бы его втиснули в форму французской процедуры; материальное право, однако, имеет свои необходимые, присущие ему процессуальные формы … Судебный процесс и право так же тесно связаны друг с другом, как, например, формы растений связаны с растениями, а формы животных – с мясом и кровью животных. Один и тот же дух должен одушевлять судебный процесс и законы, ибо процесс есть только форма жизни закона, следовательно, проявление его внутренней жизни» 160.