Коллектив авторов - Взаимосвязь уголовного и уголовно-процессуального права. Монография

Постоянный народный судья обладал контрольными функциями по отношению к производству дознания органами милиции. Он давал руководящие указания по расследуемым ими уголовным делам, утверждал или изменял на более строгие принятые этими органами меры пресечения. В случае необходимости смягчить меру пресечения народный судья должен был немедленно внести этот вопрос на разрешение народного суда в полном составе 96.

Таким образом, говорить о каком-либо разделении уголовно-процессуальных функций на функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела не приходилось. Судья обладал ярко выраженными обвинительными полномочиями и по сути руководил производством предварительного расследования. Видимо, такое положение вещей было продиктовано необходимостью для советского государства сохранить и усилить свою власть. Однако появление процедуры досудебного производства свидетельствует о том, что инквизиционный процесс уступает место следственному. А. В. Смирнов характеризует его как бюрократический вид розыскного судопроизводства. Рациональность, безличность, строгая регламентированность процедуры, преобладание формы над содержанием, ограниченность ответственности – все эти признаки бюрократии в полной мере присущи такому порядку производства. Как он пишет, «в нем впервые в истории уголовного процесса появляется официальное предварительное следствие как способ рационализации подготовки дел для судебного заседания» 97.

Дальнейшее развитие уголовного и уголовно-процессуального законодательства в советский период осуществлялось в основном синхронно, что являлось, на наш взгляд, большим плюсом, поскольку позволяло согласованно принимать правовые нормы, входящие в состав многих межотраслевых институтов. Российский законодатель нарушил эту традицию, когда сначала в 1996 г. принял новый Уголовный кодекс РФ, и только в 2001 г. – новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ. Это привело к тому, что многие уголовно-правовые и уголовно-процессуальные институты оказались несогласованными, а ряд норм и нормативных предписаний – взаимоисключающими. Например, глава 31 «Преступления против правосудия» УК до настоящего времени содержит (и на момент принятия УПК уже содержала) большое количество несоответствий с действующим уголовно-процессуальным законодательством 98. Этих ошибок можно было избежать, если бы по примеру советского законодателя, уголовный и уголовно-процессуальный законы принимались одновременно.

25 мая 1922 г. был принят первый УПК РСФСР, который был заменен впоследствии УПК РСФСР 1923 г. Вот как М. А. Чельцов характеризовал рассматриваемый правовой акт: «В первую очередь были использованы проверенные более чем четырехлетним опытом процессуальные формы, установленные первыми декретами советской власти о суде. В частности, в УПК были выражены свобода суда от каких бы то ни было формальных ограничений в искании материальной истины, принцип публичности обвинения, осуществляемого теперь только что созданными органами прокуратуры, и реальные гарантии прав обвиняемого на защиту» 99. Действительно, согласно ст. 61 УПК РСФСР 1922 г. суд не был ограничен никакими формальными доказательствами и от него зависело, по обстоятельствам дела, допустить те или иные доказательства или потребовать их от третьих лиц, для которых такое требование было обязательно 100. На судей возлагался общий контроль за расследованием дел органами дознания и следствия. На прокуратуру – руководство следствием по конкретным делам 101.

Таким образом, УПК РСФСР 1922 г. предпринял попытку осуществить разграничение полномочий следователя, прокурора и суда. Теперь судья хотя и осуществлял общее руководство за производством предварительного следствия, однако уже не обладал такими широкими полномочиями, поскольку непосредственно досудебное производство контролировалось прокурором.

Примечательно, что ст. 2 УПК РСФСР 1922 г. закрепляла правила действия уголовного закона во времени: «Преступность и наказуемость деяния определяется уголовным законом, действовавшим в момент совершения преступления. Законы, устраняющие преступность совершенного деяния или смягчающие его наказуемость, имеют обратную силу. Останавливать решение дела под предлогом отсутствия, неполноты, неясности или противоречия законов суду воспрещается» 102. Тем самым законодатель подчеркнул неразрывную связь норм уголовного и уголовно-процессуального права. В свою очередь, в ст. 9 УК РСФСР 1922 г. отмечалось, что назначение наказания производится судебными органами по их социалистическому правосознанию с соблюдением руководящих начал и статей УК РСФСР 1922 г. Более того, законодатель разрешил суду применять уголовный закон по аналогии, расширив тем самым судейское усмотрение: «В случае отсутствия в Уголовном кодексе прямых указаний на отдельные виды преступлений, наказания или меры социальной защиты применяются согласно статей Уголовного кодекса, предусматривающих наиболее сходные по важности и роду преступления, с соблюдением правил общей части сего Кодекса» (ст. 10) 103.