Евгений Ищенко - О криминалистике и не только - избранные труды

Даже при беглом ознакомлении с указанными международными документами очевидно, что правовой статус обвиняемого (подозреваемого, осужденного) прописан в них достаточно конкретно. О процессуальном же статусе потерпевшего не говорится практически ничего. В этой связи совершенно справедливо отмечено, что в международных пактах о правах человека «речь идет, как правило, или об абстрактной личности, или об обвиняемом, подсудимом, осужденном. Но никогда – о потерпевшем как процессуальной фигуре» 109.

С принятием УПК РФ были изменены акценты уголовного судопроизводства, назначением которого стала, в первую очередь, защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ст. 6 УПК РФ). Неразрешенные проблемы, однако, остались, в том числе и касающаяся отказа государственного обвинителя от обвинения. В силу публичности уголовного судопроизводства потерпевший вверяет защиту своих интересов государству. Это, конечно же, не означает, что государство может принимать любое решение по исходу дела, не согласуя свою позицию с точкой зрения потерпевшего, что он должен пассивно участвовать в уголовном процессе, соглашаясь на любой его поворот.

В этой связи необходимо переосмыслить роль прокурора в уголовном процессе, который, в отличие от адвоката, не имеет права слепо занимать позицию своего подзащитного. Реализуя функцию уголовного преследования, он анализирует процессуальные документы и добытые судебные доказательства, а при отказе от обвинения, по сути, принимает решение за потерпевшего. Прокурор не может и не должен быть заинтересован в осуждении невиновного, ибо, в отличие от защитника, участвует в уголовном судопроизводстве не в личном качестве, а как представитель государства.

Это накладывает на него особые обязанности: содействовать всестороннему и объективному предварительному расследованию и разрешению уголовного дела (ч. 4 ст. 152, ч. 2 ст. 154 УПК), реагировать на любые нарушения закона, чьи бы интересы они ни ущемляли, отказаться от обвинения в случае, когда оно не нашло подтверждения в суде. Прокурор в процессе должен оберегать потерпевшего от излишних нападок стороны защиты, пресекать некорректные вопросы и дискуссии с тем, чтобы потерпевший чувствовал свою значимость и защищенность. Всегда ли это делают прокуроры – вопрос скорее риторический.

В связи с изложенным необходимо подчеркнуть, что по УПК РФ потерпевший, в отличие от подозреваемого, обвиняемого и подсудимого, уже с момента возбуждения уголовного дела полностью раскрывает свою позицию, несет уголовную ответственность за отказ от дачи и дачу заведомо ложных показаний, в то время как подозреваемый (обвиняемый, подсудимый) может вообще не давать никаких показаний, не говоря уже об ответственности за ложь.

Увы, никем не было подсчитано, сколько времени, сил и средств тратится на проверку следователями заведомо ложных показаний подследственных, на опровержение надуманных версий. А ведь в государственных интересах защищать общество от преступников, но не наоборот. Однако трепетное отношение законодателя к правам преступника и наплевательское – к правам его жертвы заставляют в этом усомниться.

А как с этим обстоят дела на Западе? В США, например, обвиняемый вправе молчать, но за дачу заведомо ложных показаний он несет уголовную ответственность. Этот опыт не грех бы применить и у нас, введя в УК РФ норму об ответственности подозреваемых, обвиняемых, подсудимых за дачу заведомо ложных показаний. Тогда бы баланс прав и обязанностей потерпевшего и обвиняемого несколько выровнялся. А так, будучи осведомленным обо всех собранных доказательствах, подсудимый вплоть до прений сторон может занимать выжидательную позицию, лгать, глумиться над потерпевшим, выставляя его виновником содеянного.

Доводы о том, что на стороне потерпевшего действует целый следственный аппарат, неубедительны. Расследование проводится в жестких рамках судебного контроля, а прокурор, утвердивший обвинительное заключение или акт, несет за обоснованность предъявленного обвинения персональную ответственность.

Раньше, в соответствии со ст. 248 УПК РСФСР, отказ прокурора от обвинения не освобождал суд от обязанности продолжить разбирательство дела и разрешить вопрос о виновности или невиновности подсудимого на общих основаниях. Теперь же несогласие потерпевшего с отказом прокурора от обвинения более не имеет значения «veto», он не может блокировать прекращение дела судом и взять на себя бремя доказывания обвинения, от которого отказался прокурор.