Мария Егорова - Концепция совершенствования механизмов саморегулирования - pro et contra

Во-первых, в соответствии с п. 1 ст. 23 ГК РФ индивидуальным предпринимателем считается гражданин, который реализовал право на осуществление предпринимательской деятельности без образования юридического лица с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя. Согласно п.п. 3 и 4 той же статьи к нему применяются как правила, регулирующие деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями, так и правила об обязательствах, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. Поэтому никак нельзя говорить о том, что арбитражный управляющий действует в обороте «не в целях получения прибыли».

Во-вторых, как можно иначе расценить имеющееся в ч. 1 ст. 20 Закона о несостоятельности положение о том, что арбитражный управляющий осуществляет профессиональную деятельность, «занимаясь частной практикой», как не указание на то, что деятельность арбитражного управляющего имеет сугубо предпринимательский характер? Разве это не означает, что он действует в обороте с целью извлечения прибыли? Или арбитражный управляющий в принципе действует безвозмездно (пусть даже в общественно полезных целях)? Или он действует как нанятый государством работник? Если арбитражный управляющий действительно обладает признаками, присущими нанятому работнику (по трудовому законодательству), то он должен осуществлять публичные функции не в качестве индивидуального предпринимателя, а в качестве должностного лица, и в этом случае его правовой статус должен приравниваться к государственному служащему или судебному приставу, что противоречит правовой сущности деятельности арбитражного управляющего, установленной Законом о несостоятельности.

И, в-третьих, если даже представить себе, что каждый отдельный член некоммерческой организации (например, арбитражный управляющий) обладает публичными компетенциями (даже частично), то это совершенно не означает, что некоммерческая организация, объединяющая таких субъектов в качестве своих членов, также обладает некими публичными полномочиями только на том основании, что ее члены имеют некие публичные компетенции. К тому же ст. 21 Закона о несостоятельности не упоминает ни о каких публичных компетенциях саморегулируемых организаций арбитражных управляющих. Содержание деятельности отдельно взятого арбитражного управляющего и деятельности СРО арбитражных управляющих различно. Даже если допустить, что у арбитражного управляющего и имеются некие «публичные полномочия», то деятельность СРО арбитражных управляющих направлена лишь на создание общих правил и стандартов осуществления ее членами своей профессиональной деятельности, определение и контроль соответствия уровня профессиональных компетенций каждого отдельного члена СРО данным требованиям и выдаче им «допуска к профессии». Другими словами, деятельность СРО арбитражных управляющих обладает сугубо частно-правовым характером и не связана с реализацией ее членами своих профессиональных полномочий вне зависимости от того, имеют эти полномочия публичный характер или нет.

12. Нормы об обязательном членстве и участии арбитражных управляющих в деятельности СРО есть необходимое условие осуществления ими (арбитражными управляющими) своей деятельности. Однако это совершенно не означает, что такая деятельность имеет публичный характер. В одном из постановлений, имеющих отношение к деятельности нотариусов, Конституционный Суд РФ указал, что «обязательность членства занимающихся частной практикой нотариусов в нотариальной палате как условие занятия этой профессией не затрагивает ни конституционный принцип равенства, ни конституционные права на свободу объединения и свободный выбор рода деятельности и профессии (статьи 19, 30 и 37 Конституции Российской Федерации), поскольку государство вправе устанавливать для всех граждан, желающих осуществлять публичную (в данном случае – нотариальную) деятельность, обязательные условия назначения на должность и пребывания в должности» [51] П. 2 постановления Конституционного Суда РФ от 19.05.1998 № 15-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате» // СЗ РФ. 01.06.1998. № 22. Ст. 2491. . При этом в качестве аналога высшая судебная инстанция приводит выдержку из другой своей правовой позиции, которая ею ранее была выражена в отношении деятельности адвокатов, согласно которой «государство, обеспечивая оказание гражданам различных видов юридической помощи, обязано устанавливать с этой целью определенные профессиональные и иные требования; к компетенции законодателя относится и определение соответствующих условий допуска тех или иных лиц к профессиональной юридической деятельности с учетом ее публичной значимости» [52] П. 3 постановления Конституционного Суда РФ от 28.01.1997 № 2-П «По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 Уголовнопроцессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Б.В. Антипова, Р.Л. Гитиса и С.В. Абрамова» // СЗ РФ. 17.02.1997. № 7. Ст. 871. .