Павел Уваров - Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Антуан Отман, один из основателей Парижской лиги в 1584–1585 годах, оценивается Луазелем очень высоко:

Этот достойный человек происходил из знатной семьи, будучи сыном известного советника парламента и братом юрисконсульта, прославившегося своими сочинениями [361] Loisel A. Op. cit. P. 136. Речь идет о брате Антуана Отмана Франсуа Отмане, гугеноте, авторе самых известных тираноборческих трактатов. Характерно, что об этом Луазель предпочитает умолчать, равно как и о том, что отец этих братьев был одним из самых рьяных гонителей протестантов в парламенте. Подчеркивание конфессиональных различий явно не входило в задачу автора «Диалога…». .

Антуан Отман, знаток права, ученый, стал королевским адвокатом парламента во время Лиги, и составлявшиеся им ремонстрации были весьма удачны. По словам Луазеля, когда он сидел в зале молча, он походил на Силена, но когда брал слово, все бывали очарованы им благодаря его красноречию. Он умирал от легочной болезни (в 1596 году)

и нашел в себе силы посетить своих товарищей ( compagnons ) и попрощаться с ними, предчувствуя смерть. Большая честь для меня, что он пришел ко мне незадолго перед кончиной [362] Ibid. P. 137. .

Другой королевский адвокат лигёрского парламента, а позже его президент Жан Ле Местр оказал Генриху IV неоценимую услугу, добившись в 1593 году принятия постановления о Салическом законе, практически открывшего королю ворота Парижа [363] Loisel A. Op. cit. P. 104. Так называемый «закон Ле Местра» объявлял недействительными все договоры, предполагавшие возведение на французский престол иностранных государей, как противоречившие «фундаментальным законам королевства», так называемому Салическому закону, по которому определялся порядок престолонаследия. Попытки радикальных лигёров посадить на трон испанского кандидата провалились. .

Согласно Паскье, великолепным знатоком процессуального дела был рьяный католик Пьер Версорис, способный найти выход из любой запутанной ситуации. Когда он консультировал не на дому, а во Дворце, то принимал в Малом зале, а в Большом зале адвокаты, желавшие посоветоваться с ним, образовывали целую толпу. Слава пришла к Версорису в последние годы жизни, но и в молодости к нему часто обращались. Из-за его красноречия и знания всех тонкостей законов его приглашали на ведение многих важных дел. И далее Паскье вспоминает, как Версорис выступал в парламенте на стороне иезуитов-ответчиков, а сам Паскье — на стороне истца, Парижского университета. Для Паскье этот процесс 1565 года был одним из самых важных в его карьере, но он воздает должное своему оппоненту (который, кстати сказать, формально одержал победу в тот раз), предлагая ознакомиться с печатными текстами их речей. Единственным недостатком Версориса было то, что он звук «а» произносил как «е» и наоборот. Паскье делает общий вывод:

Это был великий адвокат, который страстно вставал на сторону своих клиентов, в особенности на сторону Гизов, чьим главным советником он был, и в итоге он скончался от горя через 4 или 5 часов после того, как узнал о том, что герцог де Гиз убит в Блуа [364] Схожим образом генеральный адвокат Жак дю Фай умер от огорчения в 1589 году, узнав о бедах, постигших Генриха III (Ibid. P. 128). .

Среди лигёров, конечно, были и недостойные адвокаты, но они осуждаются в «Диалоге…» вовсе не за религиозно-политические взгляды.

Если говорить о нареканиях, то чаще всего Луазель критикует пути продвижения адвокатов в мир должностных лиц:

Сейчас часто бывает, что из посредственного адвоката получается хороший советник [365] Loisel A. Op. cit. P. 135. .

Вот, например, адвокат Аймоин Бушра. «Многие полагали, что он не обладал ни красноречием, ни знаниями, достаточными, чтобы рекомендовать его на должность королевского адвоката», но он хорошо знал рутину Дворца, а также входил «в круг советников дома Гизов, каковые, войдя в силу, захотели сделать королевским адвокатом своего человека». Впрочем, Паскье справедливости ради тут же делает оговорку о том, что и про Дю Мениля (фигуру для «Диалога…» сугубо положительную) также «говорили, что он стал королевским адвокатом, войдя в фавор к коннетаблю Монморанси» [366] Ibid. P. 85–86. .

Паскье часто пишет, что получение судейской должности зависит от протекции сильных мира сего. Плохо, когда таким образом открыта дорога недостойным или когда это происходит слишком быстро. Но вообще в том, что адвокаты, ведущие дела принцев, пользуются их покровительством, нет особой беды, точнее это зло, но зло неизбежное.