Андрей Аствацатуров - И не только Сэлинджер. Десять опытов прочтения английской и американской литературы

Хоки позвонила Миллеру. Так начался их роман. Еще до встречи с Хоки, спустя некоторое время после развода с очередной женой, Эвой Маклюер, Миллер стал думать о том, кто станет его последней подругой. Своим близким друзьям Миллер объявил, что его в этом смысле привлекают азиатки. Они, говорил Миллер, больше, чем европейские женщины, подходят на роль жен, поскольку воспитаны в тех культурах, где ценятся семейные узы. К тому же Миллер считал, что азиатки более сексуальны, чем европейки или американки, и бессонными ночами мечтал об образованной японской гейше, которая заботилась бы о нем, делила с ним ложе и могла бы оценить его интеллект.

Кстати сказать, в Хоки решительно ничего не напоминало гейшу. Она была до мозга костей западной эмансипированной женщиной, предпочитавшей традиционному кимоно недавно вошедшие в моду мини-юбки.

Миллер стал часто бывать на ее выступлениях. Он сидел, расположившись за стойкой бара, и видел, как Хоки поет, одаривая своей таинственной улыбкой не только одного его, но и других мужчин, в особенности тех, кто дает ей деньги. И Миллер вновь с удовольствием погрузился в те же самые муки ревности и неизвестности, которые некогда испытывал по отношению к Джун, его второй жене, которой были посвящены “Тропики”. “Они ничего не значат для меня”, – говорила ему Хоки о своих поклонниках, буквально повторяя слова Джун, которая за деньги танцевала с богатыми посетителями дансинга и уверяла Миллера, что ее отношения с ними невинны. Миллер испытывал к Хоки то же двойственное чувство, которое он испытывал некогда к Джун. Он верил ей и в то же время не верил. Его терзали муки ревности. В какой-то момент Миллер осознал, что безнадежно влюблен.

Он стал страдать от бессонницы, что последние годы с ним не случалось, и не мог заснуть до четырех-пяти часов утра. И все же любовь к японке принесла Миллеру не только муки ревности, беспокойство и хлопоты, совершенно неуместные в его возрасте. Он ощутил прилив творческих сил и создал именно в эти месяцы 1967 года один из самых своих замечательных текстов, который озаглавил “Бессонница, или Дьявол на воле”. Текст был опубликован отдельной книгой с приложением акварелей в 1970 году издательством “Loujon Press ”.

Любовный роман Миллера и Хоки развивался весьма бурно. Миллер был настолько увлечен своей новой подругой, что даже стал брать уроки японского языка. Ему казалось, что знакомство с культурой и традициями Японии поможет ему лучше понять его загадочную возлюбленную. Летом 1967 года иммиграционная служба напомнила Хоки, что ее американская виза истекает, и она должна в максимально короткий срок покинуть США. Хоки поделилась с Миллером своими проблемами, и Миллер нашел удачный, как ему в тот момент казалось, выход из положения. Он предложил Хоки выйти за него замуж, и, к его великому удовольствию, она ответила согласием. Для Миллера женитьба оказалась вдвойне приятным событием: он получил свою возлюбленную и одновременно сумел обмануть власти.

10 сентября 1967 года Миллер и Хироко Токуда поженились. Известный режиссер-документалист Роберт Снайдер добился у Миллера после многочисленных просьб разрешения снять свадебную церемонию на кинопленку и создал небольшой документальный фильм. На вопросы журналистов о ее впечатлениях Хоки сказала, что немного нервничает, но очень счастлива. Миллер шутил и валял дурака. Уже через неделю чета отбыла в Париж, чтобы присутствовать на выставке акварелей Миллера, которая открылась 20 сентября. Пробыв некоторое время в Париже и навестив нескольких друзей Миллера, супруги отправились в Швецию, а оттуда в Японию, страну, которую Миллер боготворил, о которой он столько думал и куда уже давно мечтал поехать. Надо сказать, что Япония (правда, несколько более сдержанно) отвечала Миллеру взаимностью. Его книги, запрещенные некогда в США и Европе, всегда публиковались в Японии и переводились на японский язык. Миллер был одним из самых популярных западных писателей в этой стране, и у него здесь была целая армия поклонников.

С самого начала семейной жизни в отношениях Миллера и Хоки наметилась трещина. Хоки старалась избегать своего мужа, и в особенности интимной близости, что, надо полагать, Миллера крайне раздражало. По свидетельству одного из знакомых четы, Хоки признавалась, что вышла замуж за Миллера исключительно ради того, чтобы получить американское гражданство, и что Миллер якобы об этом знал. Возвращение в Америку лишь приблизило неизбежный разрыв. Хоки уже не выступала в ресторанах – Миллер был категорически против этого, – однако старалась каждый вечер найти предлог, чтобы улизнуть из дома на “Ягуаре”, подаренном ей Миллером, и развлекаться в свое удовольствие. В доме писателя поселились ее подружки-японки, с которыми Хоки проводила гораздо больше времени, чем с собственным мужем. Тем не менее Миллер любил ее и старался наладить с ней отношения. Однако все его усилия были тщетны.