Array Антология - Гендер и язык

Современные феминистские концепции различают «пол», биологический феномен, и «гендер», социальный феномен. Отправной точкой является высказывание Симоны де Бовуар, сделанное в 1949 г.: вы можете родиться лицом женского пола, но вы становитесь тем социальным существом, которое ваше общество определяет как «женщину» (то же самое относится, конечно, и к лицам мужского пола / мужчинам). Позиция де Бовуар уже хорошо известна, но не всем еще ясно, что разграничение пола / гендера понимается феминистами по-разному и что некоторые из них ставят полезность этого разграничения под сомнение.

Именно Симона де Бовуар на первой странице введения к книге «Второй пол» поставила вопрос: «А есть ли женщины?» [Beauvoir 1972, 13]. Имеет ли категория «женщины», в терминах сегодняшних деконструктивистов, какой-либо «онтологический статус»? Спустя полвека после выхода в свет труда С. де Бовуар предметом большей части феминистской теории являются уже не просто «женщины», а гендерные отношения, которые создают как женщин, так и мужчин. Эти отношения могут быть осмыслены по-разному; при этом явно или неявно главный дискуссионный момент состоит в следующем: в какой мере верно, что гендерные отношения базируются на неустранимых половых различиях?

Антрополог Николь-Клод Мэтью [Nicole-Claude Mathieu 1989], которую относят к теоретическому направлению в феминизме, представленному Симоной де Бовуар, выдвинула предположение, что существуют три основные парадигмы для концептуализации половых/гендерных отношений. Она не имеет в виду, что каждое общество или каждый социолог открыто демонстрирует свою приверженность той или иной парадигме. Напротив, в большинстве случаев они (парадигмы) действуют как имплицитные фоновые допущения. Цель работы Мэтью – сформулировать эти положения так, чтобы можно было разъяснить противоречие между полом и гендером (как внутри феминизма, так и за его пределами).

Первую парадигму Мэтью называет «гомология» («homology»): гендер понимается как социально опосредованное выражение биологической данности – пола. Индивидуумы усваивают «женственное» и «мужественное» поведение в зависимости от их первичной категоризации как лиц мужского или женского пола, социально развивая биологическое. Данное положение не означает, что все аспекты нашего поведения непосредственно обусловлены биологией, но оно все же предполагает, что пол – это основа, на которой строится гендерное поведение (например, большая степень агрессии, проявляемой мальчиками в сравнении с девочками, может быть социально усвоенной, но она развивает существующую биологическую тенденцию признавать мужчин более агрессивными). В этой парадигме пол «переводится на язык» социального поведения, которое и называется гендером.

Вторая парадигма – «аналогия» («analogy»): гендер символизирует пол. Гендерная идентичность в этой парадигме основывается на коллективном общественном опыте: жить как член группы «женщин» или «мужчин» – значит принимать определенные «гендерные роли», чтобы соответствовать культурным ожиданиям. Эти роли и ожидания могут значительно различаться в разных обществах и в разные исторические периоды, даже если мужская и женская биология сама по себе (per se) не обнаруживает такой вариативности. Из-за подобной изменчивости подход «аналогии» отвергает положение первой парадигмы о существовании прямой и непосредственной связи между полом и гендером, подчеркивая, что гендер является скорее символической маркировкой половых различий, а не развитием биологических особенностей. В поддержку этого утверждения указывается также, что люди могут успешно жить с гендерной идентичностью, не совпадающей с их анатомическим полом. В истории описаны случаи, когда женщин «принимали за» мужчин. В настоящее время индивидуумы обоих полов могу прибегнуть к операции, чтобы привести свои тела в соответствие с социальной ролью, с которой они себя отождествляют. Мэтью отмечает, что примат социальных ролей над биологическими особенностями является классическим подходом общественных наук. В некоторых теориях (как, например, в структурном функционализме) роли трактуются как комплементарные. В феминистских теориях они чаще рассматриваются как иерархические, предполагающие доминирование мужчин и подчинение женщин, а также некоторую степень конфликта между этими двумя группами.

Третья парадигма Мэтью – «гетерогенность» («heterogeneity»): пол и гендер в сущности различны. Мысль о том, что их соотношение является или гомологичным, или аналогичным, – другими словами, что пол в некотором смысле является основой для гендера, – считается в этом подходе идеологическим вымыслом. Нам не следует считать само собою разумеющимся, что мир «естественно» делится на две группы – «женщин» и «мужчин», но надо понимать это деление как нечто создаваемое исторически с целью сохранить власть одной группы над другой. В этой парадигме гендер конструирует пол, а не наоборот.