Array Антология - Гендер и язык

С этой точки зрения «женский» ответ, например: «Я хорошо понимаю твое состояние. Тебе должно быть ужасно плохо; и я чувствовал бы себя также, случись такое со мной», мог бы иметь совершенно другое значение для мальчиков, так как они склонны толковать эти слова через призму статуса. Такой ответ отправил бы метапослание типа «Да, я знаю, ты – несведущий тупица. Знаю, как ужасно ты, должно быть, чувствуешь себя. Если бы я был таким же несведущим, как ты, то чувствовал бы себя также. Но, на твое счастье, я не такой и могу тебя выручить, потому что я не так глуп, чтобы расстраиваться из-за подобной проблемы». Другими словами, воздержаться от выражения сочувствия – это благородно, так как сочувствие потенциально унижает.

Женщины часто расстраиваются из-за реакций мужчин на их попытки поговорить о неприятностях. Мужчин же часто обижает, что, когда они пытаются помочь, их обвиняют в неверном реагировании. Но, кажется, Ричард и Тод удовлетворены реакцией друг друга, и она для них привычна. Когда мужчины и женщины говорят друг с другом, проблема состоит в том, что каждый ожидает другой реакции. Мужской подход стремится успокоить чувства косвенно, подвергая нападкам причины. Так как женщины ожидают, что их чувства поддержат, реакция мужчин заставляет их думать, будто нападают на них самих.

Обсуждение неприятностей – это одна из многих задач общения, к решению которой женщины и мужчины подходят по-разному, что, следовательно, является причиной помех в разговоре между ними. Другая задача – запрос информации. И здесь различие также приписывается асимметриям статуса и взаимосвязи.

Мужчина и женщина стоят около справочного бюро Вашингтонского фольклорного фестиваля – раскинувшемся на территории большого выставочного комплекса. «Сама спрашивай, – говорит мужчина женщине. – Я не буду».

Сидя возле Харольда на переднем сиденье автомобиля, Сибил кипит от злости. Вот уже полчаса они колесят в поисках улицы, которая, он уверен, находится рядом. Сибил сердится не потому, что Харольд не знает дороги, а потому что он настаивает на том, чтобы найти ее самому, а не остановиться и спросить кого-нибудь. Раздражение возникает из-за того, что она оценивает его поведение сквозь призму собственного: будь она за рулем, она бы сразу спросила дорогу, поняв, что не знает куда ехать, и сейчас они бы уже сидели в гостиной своих друзей, а не ездили кругами. А на улице все темнее и темнее. Так как Сибил не испытывает неловкости, спрашивая дорогу, отказ мужа лишен для нее всякого смысла. Но для Харольда ездить кругами, пока самостоятельно не найдешь дорогу, вполне приемлемо, так как он испытывает дискомфорт, когда просит о помощи. Он же хочет чувствовать себя самодостаточным человеком.

Почему многие мужчины упорно не желают спрашивать дорогу или спрашивать вообще? И пожалуй, обоснованно спросить, почему этого не происходит с женщинами? Вследствие парадокса независимости и близости в запрашивании и предоставлении информации подразумевается два одновременных и различных метапослания. Многие мужчины склонны фокусироваться на одном, а многие женщины – на другом.

Когда вы предлагаете информацию, сама информация является посланием. Но факт, что вы имеете информацию, а человек, с которым вы разговариваете, – нет, также содержит метапослание превосходства. Если отношения в своей основе иерархичны, тогда тот, у кого больше информации, занимает в данной ситуации более высокое положение по причине большей информированности и компетентности. С этой точки зрения самому найти дорогу – это важная составляющая независимости, которая в понимании мужчин является предпосылкой чувства собственного достоинства. Даже если последнее приобретается ценой нескольких лишних минут, оно того стоит.

О метапосланиях трудно говорить из-за их имплицитности. Когда Сибил интересуется, почему Харольд просто не спросит у кого-нибудь дорогу, в его ответе содержится послание, информация: нет смысла спрашивать, потому что люди могут не знать и указать ему неправильное направление. Это теоретически разумно. Существует много стран, как, например, Мексика, где общепринято придумать, в какую сторону ехать, лишь бы не отказаться дать запрашиваемую информацию. Но это объяснение разочаровывает Сибил, потому что для нее оно лишено всякого смысла. Понимая, что им могут указать неправильный путь, она считает это относительно маловероятным, и, конечно, такое не может случаться каждый раз. Даже если это и произойдет, они не будут в худшем положении, чем сейчас.