Евгений Жаринов - От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Возрождение было знаменито тем, что на свет в большом количестве появился определенный человеческий тип, характеризующийся коварством, для которого убийство стало простым телодвижением, причем этот человеческий тип оказался невероятно мстительным и жестоким, готовым пуститься в любую рискованную авантюру. И если Парацельс возмущал жителей Базеля тем, что разгуливал по улицам города в лаборантском халате, то в Ферраре герцог Альфонс предпочитал моцион на свежем воздухе будучи абсолютно голым. Но что же было за время, в котором суждено было осуществить свой тяжкий путь познания Парацельсу, этому прототипу доктора Фауста?

Ничто так не характеризует бунтарское настроение того времени, как посвящение книги Агриппы фон Неттесгеймского, по некоторым данным, наставника Парацельса. Оно гласит: «Этот Агриппа никого не щадит; он презирает, знает, не знает, плачет, смеется, гневается, ругает, растрепывает все; он сам философ, демон, герой, Бог и все». [К.Г. Юнг. Дух Меркурий.]

У самого Парацельса мы видим приблизительно такое же проявление напряженных противоречий. «Парацельс, – пишет К.Г. Юнг, – очевидно, принадлежал к числу тех людей, у которых интеллект находится в одном ящике стола, а душа – в другом, так что они могут интеллектуально смело размышлять, никогда не впадая в опасность столкнуться со своей чувственной верой.» [К.Г. Юнг. Дух Меркурий.] В ту пору, в эпоху Ренессанса, ум, интеллект, и душа существовали в разных плоскостях, и в этом проявлял себя признак довольно странного времени, загадочного и противоречивого. «Как из церковной ограды вырывается смеющееся язычество искусства, – пишет К.Г. Юнг, – так и за завесой схоластической философии оживает античное язычество духа, оживает в возрождении неоплатонизма и натурфилософии». [Там же.]

Беспробудное пьянство, бродяжничество, игра в карты и кости, с одной стороны, а с другой – мучительные поиски истины и бескомпромиссная вера в Бога; с одной стороны, занятия магией и попытка вывести даже гомункулуса в желудке лошади, общение с демонами, сульфидами, секубами пр., а с другой – правоверный католик, который при всей своей симпатии к Реформации, так и остался верен папской церкви – все эти факты из жизни Парацельса разве не напоминают нам перипетии известной трагедии Гёте? И, конечно же, данный жизненный сценарий не мог обойтись без сделки с дьяволом.

Заключал ли эту сделку Парацельс или нет? Этот вопрос не представляется нам праздным или слишком мистическим. Зло – это не выдумка теологов или мифологов. Зло – это вполне конкретное понятие, обладающее вполне осязаемой реальностью. Вопрос заключается лишь в том, насколько сам Парацельс был «человеком зла», с какой готовностью он решился на ту самую сделку, которую заключали многие выдающиеся личности его эпохи. Разве поклоняясь язычнику Платону, предаваясь разврату и гомосексуальным утехам, члены платоновской семьи во Флоренции, на вилле Кареджи, не подумывали об этой же сделке? Разве культивируя авторитет Природы, этой церкви сатаны, не занимался чернокнижием сам Леонардо, будучи воспитанником той же Платоновской Академии?

Однако что такое зло? Теологи сходятся на том, что намеренное и сознательное причинение страданий – суть насилия и морального зла. «Естественное зло», проявлением которого могут быть наводнения или голод, – также пример насилия. Его нельзя расценивать как нейтральное в моральном отношении или как логическую необходимость в космосе.

Каждый, кто хоть раз задумывался над проблемой Добра и Зла, неизбежно задавал себе вопрос: если Бог ответственен за этот мир, он несет ответственность и за так называемое естественное зло (природные катастрофы и пр.), и за причиняемые им страдания. Кажется невозможным, что всезнающий Бог совершает действия, не предполагая их последствий. Бог знает, точно и ясно, что, творя космос, он создает космос, в котором будут страдать дети.

На сегодняшний день друг другу противостоят две точки зрения. Одна уводит нас от понятия зла. Смутный эгалитаризм наших дней настаивает на том, что не существует четких стандартов. Если не существует стандартов ценности за пределами личных предпочтений, тогда ничто не может расцениваться как по-настоящему доброе или злое.

Другая, противоположная точка зрения представляет собой обновленное понимание зла, иногда связанное с возрождением интереса к дьяволу. Психоаналитический метод разверз перед современным человечеством кошмарную бездну его искаженной, извращенной и больной душевной жизни. Фрейд показал, что человеческий разум еле справляется с мутными волнами подсознательных демонических инстинктов, которые трудно изгнать и которые, даже будучи подавленными разумными усилиями, дремлют в каждом из нас, как спора болезнетворной бациллы.