Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

С. 403–404 …И нет на его могиле… – Слава тебе, герой!.. – Цитата из “Баллады о Гумилеве” (см. с. 691–692).

С. 404 То, что Анастасия Николаевна бросилась с Тучкова моста в Неву… – …в таких исчезновениях не усматривалось. – Сравните в мемуарах Г. Иванова:

“Сологуба не было дома. Женщина, работавшая в квартире (перед отъездом столько дела), спросила – надолго ли барыня уходит. Она кивнула: «Не знаю». Может, правда, не знала. Может быть, сейчас вернется, будет обедать, уедет через несколько дней в Париж… Выбежала на дождь без шляпы, потому что вдруг, со страшной силой прорвалась мучившая ее всю жизнь тревога.

Какой-то матрос видел, как бросилась в Неву с Николаевского моста, в том месте, где часовня, какая-то женщина. Он не успел ее удержать. Был вечер. Фонари в то время не зажигались. Матрос не разобрал ни лица женщины, ни как она была одета. Кажется, она была без шляпы? Кажется, на ней было черное пальто-накидка, как на исчезнувшей Чеботаревской?.. Тела не нашли, может быть, и не искали. Кому была охота шарить в ледяной воде из-за какой-то там жены какого-то там Сологуба?” (157, т. 3, с. 141–142).

Также сравните в воспоминаниях В. Ходасевича: “Тело ее было извлечено из воды только через семь с половиною месяцев. Все это время Сологуб еще надеялся, что, может быть, женщина, которая бросилась в Неву, была не Анастасия Николаевна. Допускал, что она где-нибудь скрывается” (387, с. 177). Современный исследователь отмечает: “На протяжении длительного времени после исчезновения Чеботаревской из дому Сологуб не знал о ее участи ничего достоверного, и это только усугубляло остроту переживаний” (380, с. 301). Сологуб отпечатал в типографии объявление о вознаграждении за указание на местопребывание Чеботаревской, обращался в больницы для душевнобольных (там же). Тело жены Сологуба было извлечено из реки Ждановки действительно лишь 2 мая 1922 г. (там же).

С. 404 Обед по-прежнему готовили на двоих… – …два раза в месяц. – Сравните в мемуарах Г. Иванова:

“Однажды я засиделся. Служанка (та самая, что спрашивала, когда барыня вернется) пришла накрывать стол.

– Может быть, пообедаете со мной, – предложил Сологуб. – Маша, поставьте третий прибор.

Я отказался от обеда, но, должно быть, плохо скрыл удивление – для кого же второй прибор, если для меня ставят третий? Должно быть, как-нибудь это удивление на мне отразилось.

И каменно-любезный Сологуб пояснил:

– Этот прибор для Анастасии Николаевны” (157, т. 3, с. 143).

Также сравните в воспоминаниях В. Ходасевича: “Допускал, что она где-нибудь скрывается. К обеду ставил на стол лишний прибор – на случай, если она вернется. Из этого сделали пошлый рассказ о том, как Сологуб «ужинает в незримом присутствии покойницы»” (387, с. 177). В финале этого фрагмента Ходасевич намекал на Г. Иванова.

С. 404–405 По вечерам он писал стихи… – Эту тайну сохранит. – Бержеретта – жанр французской пасторальной песенки танцевального характера. Сравните в мемуарах Г. Иванова:

(157, т. 3, с. 144)

Также сравните в воспоминаниях В. Ходасевича: “Его почти не печатали (в последние три года – вовсе нигде), но он много писал. Не в первый раз мечтой побеждал действительность, духовно торжествовал над ней. Недаром, упорствуя, не сдаваясь, в холоде и голоде, весной 1921 года, в двенадцать дней, написал он веселый, задорный, в той обстановке как будто бы даже немыслимый цикл стихов: двадцать семь пьес в стиле французских бержерет” (387, с. 178). Эти опыты Сологуба составили его книгу “Свирель. Русские бережеретты” (Пб., 1922), вышедшую с посвящением Чеботаревской. Однако приведенное О. стихотворение Сологуба 1921 г. – это не бержеретта, и вошло оно в его книгу “Фимиамы”, изданную в самом начале 1921 г. (на обложке книги даже стои́т 1920 г.):