Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

С. 246 …Так / Вращает хищник темный зрак… – У Блока в “Возмездии”: “Так / Вращает хищник мутный зрак” (55, т. 3, с. 322). Это же место (только без ошибки) цитируется в книге К. Мочульского о Блоке (246, с. 19).

С. 246 Вдруг – возвращается она… – И на руках лежит ребенок. – Цитируется финал первой главы “Возмездия” (55, т. 3, с. 327). Это же место приводится в книге К. Мочульского о Блоке (246, с. 20).

С. 246 Чем не Козьма Прутков? – Фрагмент мемуаров М. Бекетовой об увлеченности юного Блока Козьмой Прутковым приводит в своей книге о поэте К. Мочульский (там же, с. 26).

С. 246 Ребенок – то есть сам Блок – родился уже в ректорском доме, в доме своего деда Бекетова. – Речь идет об Андрее Николаевиче Бекетове (1825–1902), ботанике, ректоре Императорского Санкт-Петербургского университета. Сравните в книге К. Мочульского о Блоке: “А.Л. Блок вернулся в Варшаву один: родители настояли на том, чтобы Ася до родов осталась в ректорском доме” (246, с. 17).

С. 246 И царь – огромный, водянистый, / С семейством едет со двора. – Цитируется поэма “Возмездие” (55, т. 3, с. 329).

С. 246–247 Но у кого не бывает смешных строк? – Из тумана или из варенья? – В американском собрании сочинений Гумилева было напечатано несколько строк этого стихотворения, записанных со слов О.:

(122, т. 2, с. 257)

С. 247 Он, а не, как большинству кажется, Сологуб. – Репутация Федора Сологуба (Федора Кузьмича Тетерникова; 1863–1927) в кругу ценителей модернистской поэзии в конце 1910-х – начале 1920-х гг. действительно была очень высокой. Приведем здесь характерное высказывание Ходасевича 1921 г., сделанное, впрочем, уже после смерти Блока и зафиксированное позднее Ахматовой: “Если бы я был редактором журнала, я бы печатал всегда Сологуба, часто Ахматову, иногда – себя <���…>” (143, с. 183). Сравните также с ретроспективной оценкой Г. Иванова:

“Совсем недавно, в одном из ответов на литературную анкету, Сологуб был назван «великим поэтом». Это преувеличение, разумеется.

В искусстве «великое» начинается как раз с какой-то «победы» над тем «страхом перед жизнью», которым заранее и навсегда был побежден Сологуб. Но, конечно, он был поэтом в истинном и высоком смысле этого слова – не литератором и стихотворцем, а одним из тех, которые перечислены в «Заповедях Блаженства»” (157, т. 3, с. 145).

С. 247 Ни у кого со времени Лермонтова “звуки небес” не звучали так явственно. – Сравните с гумилевским уподоблением Блока Лермонтову, которое мы приводим на с. 635. Также сравните в финальных строках “Ангела” Лермонтова (1831): “И звуков небес заменить не могли / Ей скучные песни земли” (204, т. 1, с. 228). Эти строки Блок процитировал в статье “Памяти Врубеля” (1910): “Он все идет – потому что «скучные песни земли» уже не могут заменить « звуков небес »” (55, т. 5, с. 423). В свою очередь, это место из блоковской статьи приведено в книге К. Мочульского о поэте: 246, с. 265.

С. 247 Блок совсем не декадент, не “кошкодав-символист”, каким его считают. – Слово “кошкодав” здесь употреблено как синоним слова “хулиган”. В таком значении оно встречается и в статье самого Блока “Вопросы, вопросы и вопросы” (1908): “Общение <���…> между писателями русскими может устанавливаться, по-видимому, лишь постольку, поскольку они не писатели, а общественные деятели, собутыльники, кошкодавы , что угодно. Русские же символисты, андреевцы, арцыбашевцы – все это решительно понятия нереальные, нагоняющие лишь смертельную скуку” (55, т. 5, с. 343). Выше в этой же статье Блок писал: “…знаменитый процесс «кошкодавов» вызывает на размышления общего свойства, а вся литература не вызывает” (там же, с. 339). Подразумевается скандальная история, о которой много писали русские газеты в августе – сентябре 1908 г. и которая закрепила в сознании обывателя параллель “кошкодав – литератор”: якобы на квартире купца Г. Попова некие злодеи мучили кошек, и в этих истязаниях будто бы принимал участие “поэт-модернист” П. Потемкин, а свидетелями забав были поэт И. Рукавишников, А. Куприн, А. Каменский и др. (подробнее см., например: 219, с. 362). Разумеется, имя Блока в списке “кошкодавов” не фигурировало.

С. 247 Романтик чистейшей воды, и к тому же – немецкий романтик. – Сравните в книге о Блоке К. Мочульского: “Наследник «трансцендентальной иронии» немецких романтиков , Блок – живой сплав двух миров, человек катастрофического сознания” (246, с. 227). Уподобить Блока немецким романтикам Гумилев вполне мог в рамках развиваемой им еще в статье “Наследие символизма и акмеизм” (1913) концепции благотворного влияния на русскую литературу французской культуры и не слишком благотворного – германской.