Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

Приведем также реплику М.Л. Гаспарова по поводу мандельштамовской строки об аонидах: “Семантика выветривается; современники вспоминали, как, сочинив на слух строчки «Я так боюсь рыданья Аонид – / тумана, звона и зиянья», Мандельштам спрашивал соседей по Дому Искусств: «А кто такие Аониды?» (Аониды – это Музы; имя это понадобилось Мандельштаму потому, что стык гласных «ао» производил впечатление зияния в точном риторическом смысле термина «зияние», – но, конечно, другое, буквальное и страшное значение этого слова было здесь Мандельштаму не менее важно)” (89, с. 32). А О. Гильдебрандт-Арбенина писала в мемуарах: “Теперь принято думать, что М. был очень образован и чуть ли не учен. В «то» время никогда не сомневались в его таланте, но почему-то говорили, что он берет «непонятные» слова для рифмы. Пример (я точно не помню!) – не знал, что такое «Аониды», – я лично думаю, что истина посередине. У него в голове был хаос, и все «годилось» для хорошего стиха” (17, с. 551).

С. 205 Только в его чтении они становятся высшим воплощением поэзии – “Богом в святых мечтах земли”. — Отсылка к финальной строке драматической поэмы Жуковского “Камоэнс”: “Поэзия есть бог в святых мечтах земли” (138, с. 430).

С. 206 …И если подлинно поется… – Пространство, звезды и певец. – Точно цитируются финальные строки стихотворения Мандельштама 1913 г.:

(226, т. 1, с. 34)

С. 207 Какой-то особенный свет… – Которому имени нет. – С небольшой ошибкой цитируются строки из стихотворения Г. Адамовича 1923 г.:

(145, с. 2)

С. 207 Зимний вечер. Мы, то есть Мандельштам, Георгий Иванов и я, пьем чай у Гумилева. – Этот вечер можно датировать началом января 1921 г. (228, с. 188).

С. 208 Спички шведские… – Потом огонь! – Шведские спички были названы так в честь шведского химика Густафа Эрика Паша, в 1844 г. запатентовавшего спичку, в которой в качестве горючего материала использовался безопасный красный фосфор. Приведенное в комментируемом фрагменте стихотворное присловье было долгое время популярно в Советской России. Сравните, например, в повести С. Григорьева “Лестница любви” (1927): “Магда привстала, села на полу и смотрит: кто-то чиркнул спичкой и ворчит: – Спички шведские, головки советские: пять минут вонь – потом огонь” (114, с. 128).

С. 208 Существовала и особая разновидность их – “античная глупость”. — Так этот цикл домашних шуточных стихотворений, сочинявшихся главным образом Мандельштамом во времена первого “Цеха поэтов”, назван и в мемуарных заметках Г. Иванова, подробнее, чем О., охарактеризовавшего тексты цикла: они “по заданию должны были соединять классическую простоту формы с истинно античной просветленно-глубокомысленной глупостью” (157, т. 3, с. 227). В мемуарах еще двух участников первого “Цеха” – Пяста и Ахматовой – цикл назван “Антологией античной глупости” (321, с. 174; 26, с. 123).

Почти одновременно с первой публикацией тех фрагментов НБН, в которые вошел и комментируемый микрофрагмент (273, с. 66), в альманахе “Воздушные пути” в разделе “Шуточное” был напечатан такой текст:

“Григорий Семенович Рабинович, ныне здравствующий в Аргентине, в молодости, в Петербурге, дружил с Осипом Эмильевичем Мандельштамом.

Он сообщает следующее:

В декабре 1911 г. Мандельштам явился в «Бродячую собаку» и сказал экспромтом:

«Господа, я нашел за границей, в Италии, пергаменты неизвестного поэта Caius’a Stultitius’a и перевел их; они отличаются закругленной античной глупостью; вот они…»” (82, с. 24).

Далее было напечатано несколько стихотворений из “Антологии античной глупости”, в том числе одно, с небольшой ошибкой приведенное О. в НБН: “Делия, где ты была? – Я лежала в объятьях Морфея. / Женщина! ты солгала! – в них я покоился сам” (у О.: “Ливия, где ты была…”; см. с. 208).