Есть где-то дерево, на дальних островах,
За океанами, где вечным зноем пышет
Экватор пламенный, где в вековых лесах,
В растеньях, в воздухе и в бессловесных дышит
Всесильный, острый яд, – и горе пришлецу,
Когда под деревом он ищет, утомленный,
И отдых и покой! Сном смерти усыпленный,
Он близок к своему концу…
Он не отторгнется от места рокового,
Не встанет… не уйдет… ему спасенья нет!..
Убийца-дерево не выпустит живого
Из-под ветвей своих!.. Так точно, о поэт,
И слава хищная неверным упоеньем
Тебя предательски издалека манит!
Но ты не соблазнись – беги!.. она дарит
Одним кровавым разрушеньем!
Смотри: существенный, торгующий наш век,
Столь положительный, насмешливый, холодный,
Поэзии, певцам и песням их изрек,
Зевая, приговор вражды неблагородной.
Он без внимания к рассказам и мечтам,
Он не сочувствует высоким вдохновеньям, —
Но зависть знает он… и мстит своим гоненьем
Венчанным лавром головам!..
(333, с. 5–6)
Первые четыре строки этого стихотворения не цитируются Висковатовым, но зато их приводит в своей нашумевшей в эмиграции статье “Кровавая пища” 1932 г. Ходасевич (384, с. 3), возможно, в свое время и актуализировавший эти строки в памяти О.
С. 163 …хотя Наполеон и называл предчувствия “глазами души”. – Сравните фиксацию этих слов Наполеона в дневнике его адъютанта, генерал-лейтенанта Гаспара Гурго: “Les pressentiments sont les yeux de l’âme” (“Предчувствия – это глаза души”) (440, с. 439). На этот источник мне указал А. Долинин.
С. 164–166– Сейчас 1814 год. – …навсегда наложив на нее свою печать… – Сравните у Висковатова:
“Хотя старушка Арсеньева впоследствии охотно говорила о счастливом своем супружестве, но, в действительности, сравнительно молодой муж чувствовал себя, кажется, не вполне счастливым с властолюбивою женой. Он увлекся соседкой помещицей, княгиней или даже княжной Ман-вой. Елизавета Алексеевна воспылала ревностью к своей счастливой сопернице и похитительнице ее прав. Между женою и мужем произошла бурная сцена. Елизавета Алексеевна решила, что нога соперницы ее не будет в Тарханах. Между тем как раз к вечеру 1-го января охотники до театральных представлений Арсеньевы, готовили вечер с маскарадом, танцами и театральным представлением пьесы – шекспировского «Гамлета» в переводе Висковатова. Гости начали съезжаться рано. Михаил Васильевич постоянно выбегал на крыльцо прислушиваясь к знакомым бубенчикам экипажа возлюбленной им княжны. Полная негодования Елизавета Алексеевна следила за своим мужем, с которым она уже несколько дней не перекидывалась словом. Впоследствии оказалось, что она предусмотрительно послала навстречу княжне доверенных людей с какою-то энергическою угрозою. Княжна не доехала до Тархан и вернулась обратно. Небольшая записка ее известила о случившемся Михаила Васильевича.
Что было в этой записке? Что вообще происходило между Арсеньевым и женой?.. Дело кончилось трагически. Пьеса разыгрывалась господами, некоторые роли исполнялись актерами из крепостных. Сам Арсеньев вышел в роли могильщика в V действии. Исполнив ее, Михаил Васильевич ушел в гардеробную, где ему и была передана записка княжны. Пришедшие затем гости нашли его отравившимся. В руках он судорожно сжимал полученное извещение” (348, с. 8–9).
С. 166 …мне вдруг захотелось, чтобы через много лет после моей смерти какое-нибудь молодое существо плакало обо мне так, как вы сейчас плачете. Как по убитом женихе… – Возможно, намек О. на ситуацию “Заблудившегося трамвая” (1919) Гумилева:
Машенька, ты здесь жила и пела,
Мне, жениху, ковер ткала,
Где же теперь твой голос и тело,
Может ли быть, что ты умерла!
Как ты стонала в своей светлице,
Я же с напудренною косой
Шел представляться Императрице
И не увиделся вновь с тобой.
(122, т. 2, с. 49)
С. 167– По Платону, любовь одна из трех главных напастей, посылаемых богами смертным… – Ничего подобного ни в одном из своих сохранившихся диалогов Платон не писал. Впрочем, в начале диалога “Федр” он устами Сократа обличил ту разновидность любви, которая является лишь прирожденным стремлением к наслаждению.
С. 167–168 О своей безумной и мучительной любви к Анне Ахматовой… – …побывавшему в Бютт Шомон. – В июне 1907 г. Гумилев из Петербурга приехал в Севастополь, где на даче Шмидта жила Анна Горенко. Здесь поэт сделал ей предложение и получил отказ. В октябре Гумилев вновь предложил Горенко стать его женой, и она снова его не приняла. С этими двумя отказами Ахматова в записной книжке 1963 г. связала две попытки самоубийства, предпринятые Гумилевым во Франции: он “от обиды и ревности ездил топиться в Трувилль… <���…>…он рассказывал Ал<���ексею> Толстому, что из-за меня травился на fortifications” (143, с. 362).
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу