Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

С. 35… “Он перед грудью поставил свой щит велелепный”. – Чуть искаженная цитата из XXII песни “Илиады” Гомера в переводе Н. Гнедича: “Он перед грудью уставил свой щит велелепный” (107, с. 470). Сравните в мемуарах актрисы Клавдии Пугачевой: “У Юрьева мы много занимались дикцией. Каждое слово, даже когда мы говорили шепотом, должно было быть услышано во всех дальних местах в зале. Целый день ребята твердили поговорки по очереди на каждую букву. «Хорошая дикция – это вежливость актера, – повторял Юрьев. – Нужно каждое утро заниматься голосом и совершенствовать свою дикцию». Каких только он не давал упражнений, чтобы дикция была хорошей. Но постановкой голоса с нами никто не занимался, а посему было очень трудно тем, у кого от природы не был поставлен голос. Мы читали гекзаметры, нам нравилось выговаривать слова «Он перед грудью уставил свой щит велелепный, дивно украшенный, шлем на главе его четверобляшный» и т. д. Эти слова произносились с силой, мы упивались ими, ощущая свою мощь, свои возможности” (315, с. 38).

Также смотрите в воспоминаниях актрисы Елены Юнгер: “Классическая школа Ю.М. Юрьева была нам чужда и непонятна. <���…> на уроках его была железная дисциплина, и мы с полной отдачей отбарабанивали гекзаметр: «Он перед грудью уставил свой щит велелепный, Дивно украшенный…» – тщательно соблюдая повышения и понижения, несмотря на кажущуюся их нелепость” (425, с. 72).

С. 36–37 Самый “заметный” из поэтов, Тимофеев… – не мог не воспользоваться таким великолепным сюжетом. – Речь идет о Борисе Николаевиче Тимофееве-Еропкине (1899–1963), который родился в семье инженера-железнодорожника, окончил классическую гимназию в Москве, отслужил в Красной армии и дебютировал в печати в качестве поэта в 1919 г. В конце этого года Тимофеев-Еропкин был принят в члены Всероссийского союза поэтов. 1 мая 1920 г. одно его праздничное стихотворение, подписанное “Б. Еропкин”, поместили “Известия”, а в 1921 г. вышла его дебютная поэтическая книга “Календы”, состоявшая из двенадцати стихотворений (по одному на каждый месяц). Приведем здесь стихотворение “Сентябрь”:

(369, с. <15>)

Сдержанно-отрицательную внутреннюю рецензию на рукопись предыдущей, в итоге так и не вышедшей книги стихов Тимофеева-Еропкина написал Брюсов (рецензия датирована 21 апреля 1920 г.): “Б. Тимофеев-Еропкин, по всему судя, поэт начитанный. Технически его стихи неплохи, причем вполне определенно чувствуется влияние К. Бальмонта, Н. Гумилева и др. По содержанию стихи весьма разнообразны, в них и социализм, и эротизм, и многое другое, но мало самостоятельности. <���…> В общем книга Тимофеева-Еропкина явно ученическая. Для него самого будет лучше, если она не будет издана” (161, с. 105–106).

В 1922 г. Тимофеев-Еропкин вступил в литературное общество “Кольцо поэтов им. К.М. Фофанова”. Впоследствии он переключился на написание сатирических, сугубо функциональных стихотворений, которые публиковал уже только под фамилией Тимофеев; в частности, в 1934 г. он выпустил крохотные поэтические книжечки “За культурное колхозное село: (Памятка о здоровой жизни)” и “Что должен знать лесоруб о своем здоровье”, а также переводы и стихи для детей. Наибольшего успеха Тимофеев добился как автор текстов эстрадных песенок и романсов, исполнявшихся и в Советском Союзе, и в эмиграции. Ему приписывали авторство слов таких известных песен, как “Жизнь цыганская”, “За окном черемуха колышется”, “Мне бесконечно жаль”, “Эй, друг-гитара”… Особо следует отметить песню “С одесского кичмана сбежали два уркана…” (“Кичман”), обозначенную на афише спектакля Театра сатиры “Республика на колесах” 1928 г. как песня Ф. Кельмана на слова Б. Тимофеева (124, с. 494) в исполнении Леонида Утесова. На самом деле песня была написана не Тимофеевым (19, с. 25–73).

Весьма вероятно, что ложная атрибуция “Кичмана” Тимофееву и послужила основной причиной путаницы в комментируемом фрагменте НБН: уже в эмиграции О. могли сообщить, что ее прежний знакомый по Институту живого слова написал слова для одной исполнявшейся Леонидом Утесовым знаменитой одесской песни (“Кичман”), а потом из ее памяти эту песню вытеснила другая, еще более популярная, – “Бублики”, которую также прославил Утесов. Согласно наиболее распространенной версии, слова этой песни-фокстрота были написаны эстрадным драматургом-сатириком Яковом Петровичем Ядовым (наст. фамилия Давыдов; 1884–1940).