Олег Трубачев - История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

В акцентологическом отношении слав. zetь представляет акутовую интонацию, ср. сербск. эет , русск. зять, зятя. Это хорошо согласуется с акутом литовск. zentas ‘зять’ и общим происхождением этих форм из и.-е. *gеnət , утратившего ə в срединном слоге [950]. Все это скорее свидетельствует о том, что литовск. zentas исконно родственно слав. zetь , а не заимствовано из славянского.

Проведенное сравнение свидетельствует о том, что мы здесь имеем индоевропейское название. Удается определить вероятную форму, общую для большинства сравниваемых слов: *пenət- производное от *пепə- ‘рождать(ся)’. Формы *genter вряд ли исконны, как полагает А. В. Исаченко [951], они скорее обусловлены аналогическим воздействием прочих древних имен родства на −ter. Поэтому, очевидно, неправ О. Шрадер [952], считающий, что индоевропейское название зятя, мужа дочери отсутствовало. Ряд формальных расхождений, различных оформлений индоевропейской основы — еще недостаточное основание для такого мнения. Так, наличие общеиндоевропейского названия сына никем не ставится всерьез под сомнение и в то же время общеизвестны факты различного оформления его основы по индоевропейским диалектам: литовск. sunus , греч. υίύς, υίός, др.-инд. sūtd-h. С другой стороны, Шрадер прав, когда он обращает внимание [953]на многозначность этого индоевропейского слова: ‘зять’, ‘свояк’, ‘тестъ’. Слово, давшее слав. zetь , обозначало чаще всего зятя, но могло распространяться и на другие степени свойственного родства, могло употребляться самим зятем как обращение к тестю. В чем причина такого употребления? Как известно, zetь и родственные происходят от *nеnə- ‘рождать’. Поэтому предполагаемое значение zetь следует конкретизировать: не вообще ‘родственник’, а ‘кровнородственный’, ‘единокровный’, ‘родной’, т. е. зять и некоторые другие родственники по браку обозначались как родные, родственники по крови. В этом причина незакрепленности названия за определенным лицом, особенно в древности. Этот пример показывает, насколько регулярно проявлялось обыкновение приравнивать свойственное родство к кровному, ср. выше о tьstь и другие случаи.

Вторичные названия зятя в славянских языках, отражающие положение зятя, живущего у родителей жены: русск. диал. валазень , ср. влазины ‘обряд, коим сопровождается переселение в новую постройку’ [954], белор. диал. приймач [955], ср. укр. приймак , польск. диал. pristac [956], болг. диал. привидиник [957], ср. аналогичное латышск. iegatnis [958]; болг. диал. калек [959], чешск. диал. zenich ‘зять’ [960].

Слав. snъxa: ст.-слав., др.-русск. снъха , русск. сноха , диал. сношельница, снашенница [961], др. — польск. sneszka , польск. диал. sneszka, sneska, snieszka , а также через контаминацию с synowa ‘жена сына’ — мазовецкое syneska, synoska [962], сербск. снаха болг. снаха, снъха , ср. чешск. snacha.

Родственные этому древнему слову формы широко известны другим индоевропейским языкам: лат. nurus, −us ‘сноха, невестка’ [963], др.-инд. snusā , греч.νυός, арм. пи , др.-в.-нем. snur , др. — англосакс, snoru , др.-исл. snor, snør , нем. Schnur [964]. Если не считать перестройки в отдельных языках по −ā- основам, ср. ст.-слав. снъха (лат. nurus-, −us no −ū- основе socrus) , то все формы правильно продолжают и.-е. *snuso-s , древнюю −о- основу женского рода, что предположил уже К. Бругман [965], который сначала придерживался иного мнения. Сейчас это общепринятая точка зрения.

И.-е. *snuso-s было предметом многих этимологических исследований. Звуковая близость и постоянная ассоциация с и.-е. *sūnus ‘сын’ (‘сноха’ = ‘жена сына’) определяют направление старых толкований *snusa < *sunu- [966]. Эта этимология безукоризненна с семантической стороны, в то время как исчезновение и вызывает у исследователей сомнение, почему эта этимология сейчас в основном оставлена. Напротив, большинством исследователей принята этимология *snuso-s < *sneu- ’вязать’ [967], которая подтверждается также фактом широкого использования основ со значением ‘вязать, связывать’ (и.-е. *bhendh-, *sieu- ) в обозначениях родства, особенно свойственного: ‘связанный’, т. е. родственный’ [968]. Так называли родители жену сына, так же называла их она сама (греч. πενθερός ‘свекор’ < *bhendh- ). Между прочим, немецкий язык имеет, помимо Schnur ‘сноха’, еще особенно распространенное Schnur ‘бечевка, шнур’, причем исторически это не омонимы, а одна отглагольная форма от и.-е. *sneu- ‘вязать’; нем. Schnur ‘бечевка’ сохранило именно это архаическое значение.