Борис Казанский - В мире слов

Куролеситьозначало тоже производить сумятицу.На церковное происхождение указывает и поговорка «поет куролесу, а несет аллилуйю».

Но кроме церковной обстановки, была и историческая. Возглас кириеэлейсон употреблялся в старину в качестве боевого клича при нападениях и вылазках. Отсюда старинное куролеса,означающее, по-видимому, разбойничью песню, судя по поговорке «идут лесом и поют куролесом». Таким образом, куролеситьдолжно было означать первоначально нападать врасплох, производить смятение, причинять беду.

Любопытный случай представляет и наше шарманка.Старинная немецкая песенка, начинавшаяся словами шарманте Катарина(Scharmante Katharine), входила в состав пьес, исполнявшихся этими музыкальными инструментами, и «Прелестная Катерина» даже обычно стояла первым номером. Scharmante,первое слово песенки, и стало названием инструмента. В польском языке в том же значении шарманкаусвоилось второе слово той же песенки, очевидно потому, что первое слово было непонятно, второе же было имя — и шарманка получила название катерника.

Нередко заимствованные слова переделываются на русский лад, подгоняются под русские, довольно Удачно получая даже более или менее подходящий смысл. Например: противень.Чем не русское слово? Правда, если вдуматься, то покажется странным, почему бы это кухонное приспособление — железный лист, вкладываемый в духовку, — могло так называться? Что в нем противного? Или против чего он помещается?

В действительности это слово — переделанное немецкое братпфанне(Bratpfanne), так немцы называют сковородку, форму для жарения.

Или шумовка— разве не звучит совсем по-русски? Разве только, что шум тут совсем ни при чем. Оказывается, это обрусевшее немецкое шаумлёффель(Schaumloffel), буквально — ложка(для снимания) пены.

Оба эти слова очевидно созданы, и удачно, нашими домохозяйками.

Столярам мы обязаны такими же изобретениями названий: рубанок— как будто от рубить,хотя служит этот инструмент для строгания, — из немецкого рюбанк(rübank), буквально грубый станок; струбцинка— может быть под влиянием нашего раструб— из немецкого шраубцвинге(Schraubzwinge) — винтовой зажим; напильник— потому, что служил и для точки пил — из немецкого наделфайле(Nadelfeile), буквально игла-пила.

Матросы создали свое знаменитое есть, энергичное, краткое, выразительное. Оно как будто значит: готово, сделано, имеется, принято к сведению или исполнению. Иногда говорится в просторечии в ответ на предложение или просьбу: «есть такое дело» в смысле: найдется возможность, уговорились, будет сделано.

Однако это морское естьвовсе не форма нашего глагола быть,а английское выражение Йэс, сэр (Yes,sir) — вежливый ответ начальнику, учителю, незнакомому человеку: «Да, сударь».

Мы говорим: в утренней дымке, все представляется в розовой дымке.У нас возникает при этом представление о легком тумане. Но это только случайное сходство совершенно различных слов. Первоначальное значение слова дымка(из турецкого дым)— сорт тонкой, легкой, полупрозрачной ткани — от греческого димити,буквально двухнитяный,то есть сотканный в две нитки. Гораздо плотнее был старинный аксамит: аксамит (в шесть нитей) — тоже греческое слово, которым называли бархат.

Так смысл слова затуманился под влиянием дымкá,и это способствовало тому, что старинное слово сохранилось до сих пор — в переносном смысле, хотя основное значение давно забылось вместе с самой тканью. Аксамитеще живет в украинском языке.

Интересный пример такого же осмысления представляет название народности, живущей на севере нашей России, упрочившееся даже в официальном и научном употреблении до начала XX века, — самоеды. Как будто нужно подчеркивать, что люди этого племени едят без посторонней помощи! Сами они называют себя ненцами. Но мы познакомились с этой народностью через посредство их соседей зырян, которые называли их самейтс,что значит болотные жители,и переделали это название по-своему.

Мы говорим примазатьсяв смысле втереться, пристроитьсяк какому-нибудь делу, предприятию, организации. Связь этого выражения с мазатькак будто очевидна. Человек как будто прилипает к выгодному делу, вклеивается в круг нужных ему людей, при этом исподволь, осторожно, как будто подмасливая, подмазывая свое внедрение, чтобы не вызвать «трений».