Правительство не остановилось перед жесткими мерами в отношении студентов.
В делах канцелярии министра народного просвещения сохранилось отношение от 1 октября 1861 г., заверенное генерал-адъютантом П. А. Шуваловым, следующего содержания:
" В телеграмме, полученной сего числа от государя императора на имя великого князя Михаила Николаевича, между прочим, сказано: "Скажи Путятину, Игнатьеву, Плаутину и всему гвардейскому начальству, что я вполне уверен, что каждый из них исполнит свой долг с энергией) и без всякого послабления" " [54] Там же. — Ф. 735. — Оп. 10. — Ед. хр. 305. — Л. 284.
.
Сотни студентов были арестованы и посажены в Петропавловскую и Кронштадтскую крепости. Университет был закрыт [55] 24 октября 1861 г. К. Д. Кавелин писал Н. А. Милютину из Петербурга: " Длинно и гадко рассказывать вам то, как два негодяя Путятин и Филипсеус в несколько месяцев погубили университет <���…> Теперешний университет не существует более: 350 человек сидит в крепости петербургской и кронштадтской, 100 человек высланы с жандармами, остальные бежали или считаются студентами, не ходя в университет. И за что все это? Странно подумать, как у этих дураков не дрогнули руки зарезать целое поколение. Теперь судят студентов за какие-то никому не ведомые преступления, когда надо бы судить министерство, попечителя, Паткуля, Шувалова, Игнатьева… " (ЦГИАЛ. — Ф. 869. — Оп. 1. — Ед. хр. 1142. — Лл. 89-90 — копия рукой М. А. Милютиной).
. Забегая вперед, скажем, что аресты и преследования студентов дали обратный результат. Освобождение их в декабре ознаменовалось заметным ростом студенческих кружков, частично превратившихся скоро в ячейки тайного общества, будущей "Земли и воли" [56] Валескалн П. И. Революционный демократ Петр Давидович Баллод. Материалы к биографии. — Рига, 1957. — С. 56. Козьмин Б. П. П. Г. Заичневский и "Молодая Россия". — С. 36.
.
Репрессии в отношении студентов привлекали к ним симпатии широких кругов. Волнения продолжались. " Студенческий шум не утихает. Борзо разгорается польский ", — писал о конце 1861 г. сенатор Лебедев [57] "Из записок сенатора К. Н. Лебедева", т. II // Русский архив. — 1911. — С. 216.
. Министр внутренних дел Валуев в своем всеподданнейшем отчете за 1861-1863 гг., говоря о положении правительства в те дни, отмечал, что оно " не имело влияния на массы <���…> и не могло опереться ни на одну из главных частей этих масс… " [58] Герцен. Псс. — Т. XI. — Пг., 1919. — С. 266.
С мнением Валуева интересно сравнить не известное до сих пор письмо военного министра Д. А. Милютина 1 октября 1861 г. к брату его Н. А. Милютину, лишь недавно оставившему пост помощника министра внутренних дел. В этом письме, не сдерживаемом официальным характером известных нам уже докладов и записок, положение правительства получило еще более полное освещение:
" Ты уехал отсюда недавно, но ты удивился бы, если б теперь возвратился, быстрым успехам, которые делает у нас в России оппозиционная или даже можно сказать революционная партия. Последние студенческие происшествия нельзя считать университетскою шалостью; нет, я вижу тут начало серьезных опасностей, угрожавших у нас общественному спокойствию и настоящему порядку вещей. В уличных демонстрациях, не виданных до сих пор в Петербурге, участвовала вся молодежь без разбора платья, мундира и происхождения. Тут не только соединены студенты университета и Академии, но и учащиеся в академиях военных, в Технологическом институте и множество людей, только причисляющих себя к университету <���…> Профессора почти все защищают дело студентов, между тем литература и редакции журналов открыто заступаются за своего, товарища Михайлова, который уличен в сочинении, напечатании и распространении самой яростной из всех возмутительных прокламаций, когда-либо существовавших (под заглавием "К молодому поколению"). Между студентами и литераторами есть несомненно организованный заговор; у них есть руководители, может быть, даже из университетского круга. Польские студенты теперь еще не выказываются очень явно в этом движении, но они так самонадеянны, что ходят здесь в П<���етер>бурге в конфедератках. Полиция обессилена; она хватает кого попало, до сих пор уже посажено в крепость до 80 человек. Делают допросы, но все это ни к чему не поведет, потому что революционные идеи охватили все сословия, все возрасты, все звания; идеи эти теперь высказываются гласно на улицах, в казармах, в министерствах, я думаю, сама полиция увлечена ими. Трудно сказать к чему все это приведет нас. Я весьма опасаюсь каких-нибудь кровавых катастроф, но если даже и не дойдет до этого вскоре, то во всяком случае положение правительства будет крайне затруднительно. Правительственная основа поколеблена, все убеждены в бессилии правительства, в тупости и неспособности лиц, составляющих это правительство " [59] ЦГИАЛ. — Ф. 869. — Оп. 1. — Ед. хр. 1142. — Лл. 80-82.
.
Читать дальше