Г. Коган - Ф.М.Достоевский. Новые материалы и исследования

Что касается исследователей, то они подходили к этому вопросу по-разному.

Б. П. Козьмин писал:

" Слухи о студентах-поджигателях проникли в печать " [69].

Источник слухов, правда, здесь не указан; неизвестно, подразумеваются ли тут городские массы или, по выражению "Искры", " читающие "?

М. М. Клевенский уже точно фиксировал источник:

" Среди обывателей с самого начала пожары приписывались поджогам. Больше всего винили в поджигательстве студентов-революционеров. Эти слухи проникли и в печать " [70].

М. К. Лемке держался противоположного мнения:

" Правительство обезумело первое, за ним — масса общества, за ними — городская народная масса, в которую уже были брошены провокаторские указания на молодежь студенческую… " [71]

Тут вопрос разрешен четко и ясно: слухи шли сверху в массы, а не обратно.

Так же считал М. Н. Покровский, говоря об "общественном мнении", приписавшем немедленно поджоги студентам:

" Есть все основания думать, что такое убеждение было созданием не одной только человеческой глупости, но что природе тут помогло искусство " [72].

Странно, что Лемке в примечании к заметке Герцена "Зарево", говоря о прокламации "Молодая Россия", сам себе противореча, писал:

" Она вышла накануне пожаров — левая интеллигенция виновата в них! "Студенты — вот поджигатели!!" — кричала масса, а за нею и часть печати ".

Так ли это? Не вернее ли повернуть фразу и сказать: " Кричала часть печати, а за нею и масса? " [73].

Конечно, и до появления газетных статей с обвинениями город был полон самых разнообразных слухов о поджигателях; винили и студентов, и поляков, и офицеров, и помещиков, и др. Иначе и быть не могло во время такой паники. Но до появления газетных статей эти обвинения не носили политического характера. Пантелеев, повторяя слова "Северной пчелы", № 157, отмечал, что " в высших классах почти единогласно пожары связывают с последней прокламацией " [74]. Баллод подчеркивал, что толки о студентах и революционерах-поджигателях велись " с ведома царской полиции " [75].

Известно огромное число откликов на пожары (подробнее см. о них в статье С. А. Рейсера "Петербургские пожары 1862 года"); ниже мы публикуем ряд еще не известных откликов, почти все они полны обвинений против " западных пропагандистов " и студентов, но стоит всмотреться в даты этих писем, дневников и воспоминаний, как станет очевидно, что все они, за редчайшим исключением, писаны после появления обвинений в печати. Единственный, кто уже 24 мая упомянул о связи пожаров с прокламацией, был А. В. Никитенко, но его запись (" Толкуют о поджогах. Некоторые полагают, что это имеет связь с известными прокламациями… " [76]) никак нельзя отнести к толкам городских масс. Не следует также забывать, что Никитенко как редактор "Северной почты" был близок к Министерству внутренних дел, дневник его за май и июнь пестрит записями о встречах с помощником министра и министром [77]. Вспомним также о дружеских отношениях Никитенко с А. К. Гедерштерном, видным сотрудником III Отделения [78].

Проследим дальше его дневник. 30 мая он записывает:

" Рассказам, слухам, толкам нет конца ".

31-го — уже после появления в печати определенных обвинений — Никитенко приходит к выводу, что " несомненно, кажется, что пожары в связи с последними прокламациями ".

И лишь 4 июня появилась запись:

" Народ толкует, что поджигают студенты, офицеры и помещики " [79].

Ставился вопрос о связи пожаров с прокламацией и в двух запрещенных цензурой статьях журнала братьев Достоевских "Время", которые мы публикуем ниже.

То же, но еще более резко высказала "Искра" в № 22 от 15 июня. В заметке с характерным заголовком " Не всякая кучка людей — народ и не всякой кучки голос — голос народа ", говоря о связи пожаров с прокламацией, "Искра" писала: " Народ не только не мог иметь такого мнения, а не имеет, конечно никакого понятия о самих прокламациях. Подобная мысль могла родиться в кружке людей, читающих и знающих о прокламациях. Здесь эта мысль родилась, здесь она и умерла бы. Оглашение ее посредством печати было верным средством к ее распространению ".

Баллод вспоминал:

" Стали говорить, что поджигают революционеры. В подтверждение своих предположений стали указывать на "Молодую Россию", где говорится, что поводом к взрывам революций обыкновенно бывают какие-нибудь народные несчастья и что несчастья эти революционеры хотят вызвать массовыми пожарами " [80].