Г. Коган - Ф.М.Достоевский. Новые материалы и исследования

Наконец замолкли все, и продолжалась лишь борьба между Катковым и Герценом [35] "Современная летопись" "Русского вестника" № 20, 16 мая; № 23, 6 июня "Русский вестник", июнь — "Заметка для издателя "Колокола""; "Русский вестник" сентябрь — "Новые подвиги наших лондонских агитаторов" (за подписью Д. П.) — Герцен. Письмо гг. Каткову и Леонтьеву, 10 июня (Герцен, т. XVI, С. 212-213) "Дурные оружия", 20 июня (там же, С. 123-126). . Герцен не переставал обвинять правительство: " Отчего оно не объявляет имена тех политических фанатиков, социалистов, коммунистов, которые жгли С.-Петербург? " ("Колокол", л. 141) [36] К следствию о пожарах // Псс Герцена. — Т. XV. — С. 369. ; " Что же оно не обнаружит адские оковы сатанинских участников " ("Колокол", л. 146) [37] О поджогах // Там же. — С. 506. . Наконец, 1 ноября, в л. 149 "Колокола" Герцен потребовал ответа на то, чем кончилось " знаменитое следствие о зажигательствах " [38] Герцен. — Т. XVI. — С. 262. . Правительство молчало. Об этом времени Л. Ф. Пантелеев писал, что " малейшее обстоятельство могло резко толкнуть ход жизни в ту или другую сторону " [39] Пантелеев Л. Ф. Воспоминания прошлого. — С. 276. .

Крымская кампания, обнаружившая всю гниль николаевского режима, дала сильный толчок росту оппозиционных настроений, притом и в таких кругах, которые были весьма далеки от них [40] Примером может служить неизданный дневник 20-летнего В. И. Ламанского, выросшего в консервативной семье и в дальнейшей своей жизни далекого от оппозиционных кругов. 23 сентября 1853 г. он писал: " Несколько месяцев кричали в Европе о Крымской экспедиции, а мы что делали? Кто мы? Николай что в это время делал? <���…> Ездил на парады, роздал несколько важных гражданских мест разбойникам, грабителям, жаловал Георгия прусским генералам за вахтпарады и маневры, в Сибирь сослал несколько молодых людей за пару слов. Вот его дела. Насажал вокруг себя ослов; немцев, грабителей, экзекуторов, а не министров <���…> Нет, голубчик, если все удачи своих верноподданных присваиваешь себе, возьми себе и гибель флота и потерю Черного моря. На тебя разразится проклятие, злодей ты этакий, ты убивал дух народный, стесняя сколько возможно литературу, науку, тратя казну безо всякого учета на Палермо, на дворцы, на балеты <���…> Ты умел воровать, умей же и ответ держать… " (Архив Академии наук СССР. — Ф. 35. — Оп. 2. — Ед. хр. 3. — Л. 23 об.). . Период общественного оживления совпал с кризисом крепостного строя, и это создало для правительства значительные дополнительные трудности еще до наступления периода революционной ситуации 1859-1861 гг. Именно в эти годы расшатывал устои власти "Колокол", писал свою "Записку о тайном обществе" Огарев и, как определяет М. В. Нечкина, " Огарев и Герцен пришли к решению, что в России создание тайного общества "полезно, возможно и необходимо" " [41] Нечкина М. В. Новые материалы о революционной ситуации в России (1859-1861) // Лит. наследство. — Т. 61. — 1953. — С. 467. . В 1859 г. происходит свидание Чернышевского с Герценом. В 1860 г. Огарев уже говорит об открытом выступлении [42] Там же. — С. 472. . Восстание приурочивается к моменту объявления реформы. К 1861 г. положение стало особенно острым, манифест об освобождении не мог удовлетворить и не удовлетворил крестьян [43] 5 марта 1861 г. В. С. Аксакова писала М. Г. Карташевской: " Народ русский слишком разумен, чтоб его мог увлечь один звук слова воля, он хотя и доволен, но очень призадумался, какая это будет воля " (ИРЛИ. — 10628,XV. — С. 25. — Л. 32. об.). . Скоро начались крестьянские волнения. Бездненская трагедия потрясла всех [44] 6 мая 1861 г., вскоре после Бездненского расстрела, В. С. Аксакова сообщала М. Г. Карташевской: " Бедный, неграмотный народ, который вынес изо всей своей жизни только недоверие ко всем и ко всему, не знает, к кому ему обратиться. Его потрясли во всех его основаниях и он не знает, чему верить и на чем утвердиться " (ИРЛИ. — 10628,XV — С. 25. — Л. 61 об.). .

Сохранился очень любопытный документ о том, что III Отделение сочло полезным тогда же посоветоваться с уволенным в отставку И. П. Липранди. Герцен писал позднее в статье "Молодая и старая Россия", что Липранди, которого " с омерзением оттолкнул года три тому назад " Александр II, был призван на совет в Зимний дворец [45] Герцен. — Т. XV. — С. 199. . Оказывается, " на совет ", правда не в Зимний, он был " призван " и раньше. Среди бумаг Долгорукова нам удалось обнаружить документ, свидетельствующий о том, что в конце апреля 1861 г., сейчас же после бездненских событий, Долгоруков нашел нужным направить к Липранди своего верного помощника А. К. Гедерштерна, чтобы выяснить его мнение о положении дел в стране. 30 апреля Гедерштерн (авторство устанавливается сличением почерка) доносит Долгорукову: