Марина Шумарина - Язык в зеркале художественного текста. Метаязыковая рефлексия в произведениях русской прозы

Элементы мифологического сознания воплощаются как в соответствующих «сюжетах», так и в семантике языковых единиц [Мазиев 2000], являясь частью языковой картины мира. Исследователями неоднократно отмечалась важность обращения к данным языка при реконструкции целостной картины архаического миросозерцания [Журавлев 2005].

Итак, в данной книге под мифом понимается обыденное представление, для которого характерен ряд признаков. Прежде всего, мифологическое представление, как правило, является упрощенным и схематизированным, поскольку основано не на детальном и всестороннем анализе явления, а на опыте восприятия внешней стороны явления (на освоении результатов коллективного опыта) и на абсолютизации отдельных аспектов этого явления. Мифологическое упрощение достигается двумя способами: а) гипертрофируется один аспект явления, один признак объекта и т. п. и при этом не учитываются другие (например, стереотипное представление о женской болтливости, выраженное в пословице Не ждет баба спросу – сама все скажет , игнорирует существование женщин, обладающих сдержанным, скрытным характером); б) формируется «многослойный» образ-миф, отдельные составляющие которого четко не дифференцированы, границы диффузны, понятийная составляющая размыта, но актуализированы коннотации [82](например, миф о сложности и непостижимости русского языка для иностранцев, как правило, не включает в свой сюжет мотивов, которые четко объясняли бы, в чем состоит особая трудность русского языка в сравнении с иностранными).

Вторая особенность мифологического представления состоит в том, что оно не нуждается в логическом обосновании и не стремится к научной достоверности (как вариант – в ряде случаев принимаются «наукообразные» аргументы [83], для мифа важна не правда, а правдоподобие с точки зрения обыденного сознания). Миф предполагает полное доверие, веру. Как отмечал А. Ф. Лосев, «миф есть (для мифического сознания, конечно) наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей мере напряженная реальность» [Лосев 1991: 23–24]. Вследствие этого миф в определенном смысле – искажение реальности: практически о любом из мифологических суждений можно сказать, что это неправда. Однако «неправда» мифа не препятствует обыденной деятельности, а напротив, задает ей необходимое направление.

Третья особенность мифологического представления заключается в его эклектичности. Если научное знание континуально, системно и логично [84], то миф принципиально дискретен и эклектичен: его отдельные мотивы не вытекают один из другого, могут противоречить друг другу и при этом сосуществовать в одном индивидуальном сознании. Так, мифологическое представление о превосходстве русского языка над другими языками, его силе, могуществе и богатстве сочетается в обыденном сознании с представлением о «слабости» языка, угрожающей ему «порче», о необходимости его «защиты». Противоречащие друг другу мотивы мифа в обыденном сознании не вступают ни в отношения противопоставления, ни в отношения комплементарности (в отличие от альтернативных научных концепций) – они существуют независимо друг от друга, и их противоречивость не осознается мифоносителем.

Не совпадая в полной мере с реальностью, миф, однако, отличается и от обычной, бытовой выдумки тем, что имеет определенные культурные последствия: влияет на общественное сознание и поведение, отражается в коллективном (фольклорном) и индивидуальном творчестве. Миф приобретает прецедентность: он более или менее широко известен в социуме, поддерживается его членами, цитируется. Важной характеристикой мифа является его сознательная поддержка социумом, «достраивание» и развитие. Направление такого «достраивания» можно с большей или меньшей вероятностью прогнозировать, учитывая социальные ожидания текущего момента: [см.: Савинов 2009: 79].

Обыденное метаязыковое сознание включает в себя целый ряд лингвистических мифов,касающихся различных аспектов существования, функционирования, изучения языка. Можно сказать, что в коллективном метаязыковом сознании язык в целом представлен в виде некой мифологемы [85].

Лингвистический миф, являясь совокупностью обыденных представлений о языке, может быть представлен в виде отдельных суждений (эксплицитных или присутствующих в виде импликаций). Эти суждения далеко не всегда основаны на вымысле, но они всегда представляют собой некое упрощение реального положения дел, абсолютизацию одного из свойств объекта. В этом смысле понятие мифа пересекается с понятием стереотипа [86].