Лавры победы над «красным бароном» отдают экипажу капитана Каннелла, но единственная причина, по которой это можно сделать — простая статистическая вероятность. В любом случае, кому именно засчитали Рихтгофена, представляет собой чисто академический интерес, так как кое- какие обстоятельства позволяют сделать предположение, совсем не лестное для германских пилотов. Вполне возможно, что командир эскадры был ранен одним из своих ведомых! На это указывают три обстоятельства: рана располагалась слева-сзади; зенитный огонь не был отмечен ни одной из сторон; последнее, что слышал Рихтгофен перед ранением, был близкий звук стрельбы — Курт Вольфф проверял оружие перед боем. Таким образом существует вероятность, что кто-нибудь из молодых лётчиков не отвернул в сторону, проверяя работоспособность пулемётов.
1* Этот факт может быть косвенным подтверждением того, что немецких истребителей было всё-таки не так много, как заявили англичане.
2* По этой причине достоверность побед британских разведчиков была ещё меньше, чем у истребителей.
Этот же самолёт на поле вблизи Вервика 6 июля 1917 г.
Июль 1917 г. Лётчики 11-й эскадрильи навещают обоих своих командиров (Вольф был ранен через пять дней после Рихтгофена). В верхнем ряду (слева направо): Эберхард Моникке (9 побед), Вильгельм Райнхард (20 побед), сестра Кете Вайнстрот, Манфред, его отец. В нижнем ряду: Константин Креффт, Отто Браунек, Вильгельм Боккельман, (2 победы), Курт Вольфф, профессор Буш, Карл Мейер (4 победы), неизвестный и Карл-Аугуст фон Шёнебек (8 побед).
Победителям было не суждено долго радоваться своему успеху. 12 июля во время очередного боевого вылета капитан Каннелл, днём раньше одержавший 9-ю победу, был убит осколком зенитного снаряда. 19 августа в воздушном бою был ранен и попал в плен лейтенант Ричардс (к тому времени одержал 12 побед), его стрелок, одержавший по разным данным 9 или 10 побед, погиб в авиакатастрофе 11 сентября. Единственным, кто сумел благополучно завершить свой «тур», Алберт Вудбридж. Он был ранен в воздушном бою 31 июля, но через несколько месяцев вернулся в эскадрилью и сумел одержать ещё три победы, летая на «Брисфитах». В ноябре он вернулся в Англию, поступил в лётную школу и в следующем году успел повоевать на истребителях, хотя и без каких-либо успехов. После войны он остался в авиации и погиб в авиакатастрофе 7 сентября 1929 г.
Ранение не представляло опасности для жизни «Красного барона», пуля прошла по касательной, повредив кости черепа, но не разбив их. Но всё же Манфред был в буквальном смысле на волосок от смерти, и это сильно на него подействовало. Все, кто его хорошо знал, отмечали перемены в его душевном состоянии. Если раньше барон был просто не слишком общителен, то теперь он стал настоящим затворником. Осознав свою смертность, он уже не надеялся дожить до конца войны, сосредоточившись только на своей работе — сбивать самолёты противника.
Рихтгофен вернулся на фронт 25 июля, но ещё несколько недель врач не допускал его к полётам. За это время было проведено несколько операций по удалению мелких осколков кости вокруг раны. Только в середине августа барон снова поднялся в воздух, а 16-го провёл свой первый после б июля воздушный бой. Едва начав маневрировать, он понял, что явно поспешил с возвращением в строй: ему пришлось бороться не только с английским истребителем, но и со своим головокружением и слабостью. С большим трудом ас сумел справиться и с тем, и с другим.
10 дней спустя Рихтгофен повёл в боевой вылет четверых лётчиков из 11-й эскадрильи. Вблизи линии фронта он заметил одиночный «Спад» с британскими опознавательными знаками, летевший над кромкой облаков. Зайдя со стороны солнца, барон спикировал на свою жертву. Англичанин в последний момент заметил опасность и попытался уйти пикированием, но было уже поздно: пули начали рвать обшивку его самолёта. Опустившись ниже уровня облаков, Рихтгофен увидел, как «Спад» взорвался в воздухе. Оказалось, что и «Альбатрос» тоже получил повреждения: в его боекомплект входили новые разрывные пули, качество которых оказалось настолько плохим, что они нередко срабатывали сразу после выстрела. Двигатель заметно потерял в мощности, а в его работе появились перебои. Можно сказать, что одной очередью было «сбито» сразу два самолёта.
Читать дальше