История авиации 2003 03

Новое мышление с трудом пробивало себе дорогу в стане армии-победительницы, а потому осознание некоторых реалий происходило с откровенным трудом. Достаточно сказать, что в опубликованной в конце лета 1936 г. директиве, подписанной французским военным министром Даладье, отмечалось, что «технический прогресс не вызвал никаких существенных изменений в тактике боя по отношению к основным правилам, установленным в предшествующее время». Тот факт, что, к примеру, подвижность танков, как вида войск, существенно превосходит таковую у пехоты, а также все вытекающие из этого обстоятельства последствия, остались для разработчиков данного документа, что называется, «за кадром». Похожим было и отношение к наращивавшим свои возможности боевым самолётам. «Не видя дальше собственного носа», французские военные теоретики по-прежнему считали, что ВВС «должны вести разведку, прикрывать объекты и войска от налётов бомбардировщиков и сражаться за господство в воздухе над линией фронта», что и было ими отмечено в § 50. При этом, как и 15- го годами ранее, в § 297 нового документа отмечалось, что «воздушная разведка в интересах артиллерии будет иметь основной приоритет…», а «в сражении наиболее важной задачей подразделений авиации является поддержки сил разведки.».

С другой стороны, в данной директиве впервые отмечалась, что «авиация может оказать существенное влияние на ход и исход наземного сражения, воздействуя всеми видами средств поражения как на подходящие к району боевых действий резервы противника, так и на уже сосредоточенные для нанесения ударов (или контрударов) вражеские группировки». В § 299 прямо говорилось, что «максимальный эффект должен быть получен в том случае, если удары по обнаруженным целям будут наноситься не только силами бомбардировочных эскадрилий, но и всеми имеющимися в наличии эскадрильями боевых самолётов». Однако до признания необходимости оказать огневую поддержку своим сухопутным войскам на поле боя дело не дошло.

Поскольку ведению воздушной разведки, как виду боевой деятельности, во французских ВВС был присвоен высший приоритет, а необходимость изоляции района боевых действий уже была очевидна для большей части генералитета, то постепенно и довольно смутно в Генеральном штабе и главном штабе ВВС начала формироваться концепция будущего разведчика-бомбардировщика. В сущности, ничего нового французам пока изобрести не удавалось, поскольку в 20-х годах самолёты подобного класса уже имелись в составе Armee de l’Air. Это были знаменитые бипланы «Бреге-19», в то время по праву считавшиеся одними из самых лучших лёгких бомбардировщиков и разведчиков. Правда, к началу 1935 г. все машины этого типа были сняты с вооружения французских ВВС, а им на смену пришли «Бреге-270» и незначительно отличавшиеся от них «Бреге-271».

1* «Барражный огонь» представлял по своей сути заградительный огонь, с той лишь разницей, что его использовали внезапно на участках, удобных для наступления вражеских сил, и, как правило, массированно, что позволило в ряде случаев сорвать готовившееся немцами наступление. При этом район обстрела выбирался в значительной мере случайно, но зато концентрация огня была очень высокой, что и позволяло достигать заметных результатов.

2* С критикой ряда положений данной доктрины в 1921 г. выступил только генерал Эстьен, а позже, в 1928 г., это сделал генерал Думенк.

Появление знаменитой теории итальянского генерала Дуэ, в рамках которой военно-воздушные силы были объявлены главным видом вооружённых сил, вызвало длительную полемику в военных кругах всех без исключения стран. Эти споры о правомочности и обоснованности главенства примата стратегической бомбардировочной авиации продолжались до самого начала Второй Мировой войны 3* . Хотя ни одна из стран (за исключением Италии) так и не признала, что строит свои ВВС по образцу предначертанному генералом Дуэ, все основные авиационные державы ринулись развивать бомбардировочную авиацию. Не стала исключением и Франция, авиапромышленность которой выпускала бомбардировщики «Амио-143», «Блох-200» и «Потез-54». В сравнении с туполевскими гигантами ТБ-3 французские двухмоторники выглядели слабовато, а с учётом значительно большей численности советской стратегической авиационной группировки, галльский воздушный кулак смотрелся и вовсе несерьёзно. Об этом можно судить на основании хотя бы того факта, что к началу 1936 г. в строевых частях французских ВВС имелось 40 «Амио-143», 97 МВ-200 и 64 «Потеза-54». При в общем сопоставимых с ТБ-3 высотно-скоростных характеристиках, эти машины могли нести 1600, 1400 и 1000 кг бомб соответственно, что существенно уступало возможностям советских машин, поднимавших до 4,5 тонн фугасок. Не в пользу «пуалю» были и оборонительные возможности, так как наши самолёты несли вдвое больше пулемётов. Фактически только в СССР, несмотря на высказанную отечественными авиационными теоретиками беспощадную критику «теории Дуэ», к середине 30-х были созданы ВВС, практически полностью отвечающие этой теории. Однако объявлять военно-воздушные силы основным видом вооружённых сил, как это и было сделано генералом Дуэ, высшее командование РККА и РККФ благоразумно не стало, прекрасно понимая, что до тех пор, пока не созданы предпосылки для успешного вторжения сухопутных сил на территорию противника, даже самые сильные бомбардировочные удары по его войсковым группировкам, а также промышленным и административным центрам, не способны заставить врага капитулировать.