Знание-сила, 2002 №04 (898)

В этой войне удобный тактический ход – сыграть на физическом отвращении, «экологических страхах» людей. Нанять журналистов, «зеленых» – пусть поднимут побольше шума. Вот пример типичной «газетной страшилки», пересказанный из буклета «Короли и капуста» (с. 36-37).

«…В США на одной из фирм генетически модифицированные бактерии производят бычий гормон роста BST. Добавление этого гормона в рацион коров увеличивает удои. Но при анализе такого молока обнаружены следы 52 антибиотиков, аллергены, кровь и кал. В 1 чайной ложке содержалась 3696691 гнойная клетка, в том числе 60000 живых бактерий, что превышает даже американские нормы…»

Ух! Биолог сразу поймет: бессмыслица на бессмыслице. Добавка гормона в пишу никак не может вызвать появление в молоке антибиотиков, «гнойных клеток» и навоза. Кстати, последний компонент не обнаруживает себя как некое «вещество» – о загрязнении экскрементами узнают по высокой концентрации кишечной палочки. Наконец, едва ли можно поверить в то, что столь скверное молоко безнаказанно производилось «даже в Америке» (где, к слову сказать, контроль строжайший).

На самом деле, задача подобных «псевдофактов», поданных под видом «точных» цифр, – вызвать рефлекторную неприязнь на основе параллели «генетическая модификация» – «грязное молоко». Традиционный «пиаровский» прием. Бесспорно, что у коров-рекордисток в молоко из лимфы поступает всякая дрянь. Но об этом можно сказать просто и корректно (и не приплетать генетику). К сожалению, от «зеленых» нередко приходится слышать подобный эмоциональный абсурд (или, наоборот, наукообразное занудство).

Успехи биологии XX века серьезно пошатнули привычную этику. А ведь это «карточный домик»: парадокс на парадоксе – дунь, и развалится. Например, вправе ли мы вторгаться в мир живых тварей и проводить опыты на животных? Бедный поросенок! Однако, если он не станет «пушечным мясом» экспериментов, не удастся и вылечить (скажем, от ожогов) сотни детей. Кого жальче?

Этика плавает в океане эмоций. Ужасны подробности забоя скота, но неприятно и думать о мясе, выращенном из культуры клеток в желтой цистерне. Станете ли вы уплетать сачат с прежним удовольствием, узнав, что овощи содержат «морозоустойчивый» ген глубоководной рыбы? Пожалуй, так может и померещиться, что помидорина, шевеля хвостом, куда-то ползет сквозь сметану. Клонирование, мутации, химеры, пересадка генов – все это, несомненно, рождает негативные реакции. Можно назвать их «эмоциями толпы», но отмахнуться уже нельзя. Ведь это воля многих людей, которую приходится уважать.

Есть и чисто юридические проблемы. Возьмем, к примеру, клонирование. Конечно, ситуация, где Шварценеггер гоняется за Шварценеггером или появляется сотня- другая Гитлеров, нереальна. Но вполне реально, что вскоре встанет вопрос: кем человеку приходится клон? Наследником, братом, сыном? Кому, например, отдать юридические права – много лет находящемуся в коме (или замороженному) телу, или ребенку, подросшему за это время из группы клеток этого тела? (А вдруг там подрастает не один, а целый десяток ребятишек?) А если юридические права получит клон, то что мешает перенести их на любую клетку организма?

Или другая проблема: на какой стадии развития плод следует считать человеком, а его разрушение – противозаконным. Однозначного ответа здесь не дашь. С объективной точки зрения, клонирование «фабрики органов» из собственных клеток может спасти множество жизней. И, кстати, поставить заслон незаконной торговле органами. Однако расчленять человеческий эмбрион – это так некрасиво, пусть даже он состоит всего из четырех клеток. Пожалуй, лучше запретить! Или все-таки разрешить? Пока эта ситуация признана «этическим тупиком».

Особый пласт проблем биотехнологии связан с ее неизбежным вовлечением в криминальную сферу. Ведь биология дает власть над телом, расширяя до бесконечности возможности для преступлений. Не будем говорить об ужасах биологического оружия, а возьмем для примера нечто более безобидное и фантастическое: фальсификацию… личности.

В недалеком будущем все труднее станет доказать, что вы – это вы. Особенно через компьютерную сеть. Документы, электронная подпись, лицо, голос – все можно подделать. Поэтому защита потребует постоянного усложнения персональных признаков: в ход пойдут цифровой код, рисунок сетчатки и ладони, тембр голоса, структура ДНК (все это используется уже сегодня). Однако даже телесные признаки теоретически можно подделать – если создать клон, «похитив» клетку человека (скажем, выдернув волосок). Представьте, что, может быть, лет через сто газеты известят о чем-нибудь вроде: «Миллиардер подвергся ютон-нэппингу, но тест на воспоминания и энцефалограмма позволили разоблачить л же-Рокфеллера…». Какие лабиринты казуистики готовит будущее – голова идет кругом! Не взяться ли за фантастический роман?..