Знание-сила, 2002 № 10 (904)

Последнее, что мы демонстрируем, – нашу принадлежность к виду Хомо сапиенс. Хороша ли у жениха «сапиентность», то есть интеллект, речь, юмор, склонность к мистике, творчеству? Пусть он скажет умно и забавно, стихами и прозой, волшебно и об искусстве. Пусть докажет свою социальность – романтическими историями про людей. Пусть окажется мигрантным, рассуждая о далеких мирах, заграницах, а лучше – о звездах. Иначе какой же он сапиенс? А вот увлеченность трудом (якобы основа основ человеческой эволюции) почему-то любовников не возбуждает. Поговорите-ка с девушкой о квартальном отчете или газовых турбинах…

Вопреки известной пословице, далеко не все, что естественно, не безобразно. Например, секс – несмотря на явный потенциал удовольствия, он считается весьма и весьма «безобразным». Почему? Поишем ответ в недрах эволюции культуры и поведения.

Когда-то люди, обладатели первобытного мышления, считали, что получаемое во время секса удовольствие можно объяснить только сакральной силой, заключенной в «священных органах» тела. Которые и стали объектом всевозможных запретов и культов. Самый известный символ такого культа – индуистский йони-лингам, олицетворяющий божественную страсть (лингам Шивы, проникающий в йони богини Парвати), которая рождает великую энергию, необходимую для существования мира. У китайцев мироздание тоже пульсировало в ритме секса – слияния женского и мужского начала, инь и ян. Магия секса издревле связывалась с магией дурмана и земного плодородия. Культовые праздники, особенно земледельческие, венчались оргиастическими обрядами. Нагие женщины плясали на пашне, с ревом катались по стерне, кидались зернами, а мужчины разбрызгивали на поле семя и брагу и водружали статую Приапа. Одним словом, царила вакханалия.

Конец ей был уготован только наступлением монотеистических религий, порицавших всевозможные языческие атрибуты, и секс в первую очередь. Причина? Во-первых, все еще действовало архаическое табу: секс привлекает внимание божества, опасное и разрушительное. Во-вторых, божество это языческое, дьявольское, то есть абсолютно греховное, и все, что с ним связано, – сплошной грех. Кроме того, библейская парадигма объявила секс первоосновой грехопадения, из-за которого люди испортили отношения с начальником райского сада…

Заставь дурака молиться – он разобьет лоб. Пуритане доходили до того, что на супружеском ложе облачались в длинные глухие рубахи с маленькой прорезью на чреслах, а саму кровать перегораживали высокой стенкой с окошком, которое отворяли только в дозволенные дни. Плоть усмиряли тяжелыми одеждами, изнурительным трудом, веригами, ядами. Еще основательнее решали проблему скопцы – грешное просто отрезали. Чтобы не поддаваться соблазну, люди даже мылись в рубахах (если вообще допускали мытье). А выйдя из мыльни, драпировали тело в подобие гигантской клетки из бесчисленных деталей одежды, включая перчатки и вуаль. Не дай бог промелькнет участок греховной плоти! Пышными тканями драпировали даже… ножки у столиков и роялей: вдруг пригрезится что-нибудь эдакое, это же все-таки ножки…

Причина, по которой секс (особенно любые его отклонения от «супружеского долга») вдруг стал злейшим грехом, коренится не только в культурных стереотипах. Есть нечто более глубокое, относящееся уже к этологии.

Большинство животных предпочитают быстрый – чего зря время тратить. Особенно птицы нередко ухитряются ввести сперму на лету. Млекопитающие в период половой активности могут иметь десятки и даже сотни мимолетных контактов в день. Львы, например. Бывает и длительная копуляция – скажем, у насекомых. Но вряд ли сцепившиеся мухи испытывают сильные ощущения. Долгий секс для удовольствия практикуют только два вида приматов: обезьяны-бонобо и люди.

У бонобо, живущих в тропических лесах, практически нет естественных врагов, сородичи не агрессивны, поэтому любовным занятиям никто не мешает. В ходе отбора они приобрели крупные, лишенные волос ярко-розовые гениталии, которые постоянно в ходу – ими соприкасаются в знак приветствия и примирения, их демонстрируют как большую ценность. Оргазм у бонобо сильный и продолжительный. Вообще ученые долгое время отказывали животным в способности испытывать оргазм. Однако у многих приматов его признаки, как говорится, налицо: покраснение кожи и потоотделение. возрастание кровяного давления и частоты пульса, характерная гримаса. Но выраженность все же слабее, чем у людей. Вместо страстного вопля, обезьяньи амуры завершаются всего лишь удовлетворенным «о-хо-хо».