Знание - сила, 2004 № 05 (923)

Иоахим Липшиц, сенатор Западного Берлина по внутренним делам, 1956 г.

Гертруда Лукнер, сотрудница католической благотворительной организации во Фрайбурге

Ирена Блок, адвокат из Франнфурта-на-Майне

Решение было нелегким и потому, что помощь евреям исторгала виновного из пресловутой «немецкой народной общности». Сегодня ее квалифицируют обычно как фикцию, нацистский пропагандистский миф. Однако не подлежит сомнению, что годы подряд режим опирался не только и не столько на террор, сколько на поддержку большинства немцев. Этому молчаливому согласию и противостояли помогавшие. Внутри корпораций, к которым они принадлежали, картина была аналогичной. Так, католические и протестантские священники и миряне шли наперекор собственным церквям, которые безучастно наблюдали за дискриминацией, преследованием, а затем и исчезновением евреев.

Те, кто помогал евреям в самой Германии, ощущали себя в гораздо большей изоляции, нежели те, кто делал это в оккупированных Гитлером странах. Там спасатели могли рассчитывать на сочувствие и поддержку организаций Сопротивления (не всех, правда, и не всегда). В Германии—лишь на членов собственной семьи и ближайших, проверенных друзей. Прочие родственники, приятели, знакомые исключались: слишком велик был риск и слишком высока плата за ошибку. Чтобы выдержать подобное напряжение, нужна была немалая сила характера.

Помогавших евреям было очень немного (хотя все-таки больше, чем казалось тогда) по сравнению с миллионами, которые одобряли антиеврейскую политику или относились к вытеснению евреев из общества, а затем и исчезновению их более или менее равнодушно. Как редкие исключения истории такого рода, по мнению профессора Урсулы Бютнер, «не поддаются обобщению и типизации». Аналогично мнение профессора Вольфганга Бенца: это единичные случаи, которые и трактовать нужно соответственно, описывая каждый в отдельности.

Судьбы спасателей в послевоенные десятилетия складывались непросто. Начать с того, что их не признали — ни в ФРГ, ни в ГДР — участниками Сопротивления (под последним понимались только действия, прямо нацеленные на свержение нацистского режима). Хотя их «нормальное человеческое поведение» (как они его определяли) было, несомненно, сопротивлением, ибо поражало идеологический нерв режима — теорию и практику расизма.

Помогавшие евреям оставались практически неизвестными широкой общественности. Средства массовой информации, власти, общественные организации о них молчали. Причину немецкий историк Петер Штайнбах усматривает в настроениях большинства немцев: те не хотели вспоминать о собственном, часто бесславном поведении. Пока общественное внимание концентрировалось в основном на «людях 20 июля» (их заговор против Гитлера долго преподносился в ФРГ как чуть ли не единственное проявление Сопротивления), миллионы могли спокойно отвечать «нет» на вопрос: «Мог ли я, маленький простой человек, предпринять что-то против режима?» Однако, если бы вспомнили и о тех, кто, столь же безвластный и невлиятельный, осмелился саботировать политику нацистов в одном из ее ключевых пунктов, поведение множества немцев выступило бы в ином, явно неблагоприятном свете.

Следствием такого отношения стали и материальные проблемы спасателей. Многие вынуждены были прозябать на крохотные пенсии — на их здоровье сказались последствия длительного стресса. Разочарованием обернулось и начатое оккупационными властями, а с 1953 года продолженное правительством ФРГ «возмещение понесенного ущерба». Закон сформулировали так, что лишь немногие смогли получить необходимую помощь.

Отте Вайдт, владелец мастерской в Берлине

Только в Западном Берлине ситуация складывалась по-иному. В 1958 году по инициативе тогдашнего председателя еврейской общины Хайнца Галинского был создан фонд для чествования и материального поощрения «невоспетых героев» (термин принадлежал автору одноименной книги, вышедшей в 1957 году писателю Курту Гроссману). Инициативу Галинского поддержал, подключив к ее реализации магистрат и городскую казну, сенатор Западного Берлина по внутренним делам Иоахим Липшиц (полуеврей, который и сам скрывался в подполье с 1944 года). В 1958 году состоялось вручение первых почетных свидетельств, а с 1960 процедура их присуждения регламентировалась земельным законом. Право на чествование (а при нужде — и на материальную помощь) имели жители Берлина, которые «бескорыстно и в значительной мере» помогали преследовавшимся при нацизме лицам. Их чествование проводилось публично — как правило, в здании еврейской общины Западного Берлина на Фазаненштрассе. Преемники умершего в 1961 году Липшица продолжили эту работу, и до 1966 года 738 человек получили соответствующие свидетельства.