Знание-сила, 2007 № 09 (963)

Бабель записал разговор с одним из специалистов — начальником штаба 6-й дивизии, прославленной и героически, и печально, с Жолнаркевичем. Я цитирую: «Что такое наш казак? Пласты: барахольство, удальство, профессионализм, революционность, звериная жестокость. Мы — авангард, но чего? Население ждет избавителей, евреи свободы — приезжают кубанцы...» Другой командир, начальник артиллерийского дивизиона Максимов: «Наша армия идет зарабатывать. Не революция, а восстание дикой вольницы. Это просто средство, которым не брезгует партия».

М. И. Тухачевский

Командующий Зап. фронтом М. И. Тухачевский проводит смотр войск. 1920 г.

Это было действительно так. Когда Первая Конная захватила Ростов в январе 20-го года, начался невиданный грабеж. Ростов — богатый город, русский Чикаго. Думенковцы грабят Новочеркасск, который они захватили, буденновцы — Ростов. И это очень повлияло на ход боевых действий. Возникла так называемая Батайская пробка. С ходу не форсировали Дон, потом белые быстренько укрепились, и попробуй теперь их в лоб взять. Пытались брать, но несли огромные потери. Это вызвало тревогу на самом верху. Во-первых, везде — представители от ЧК, которые доносили. Знаменитый Петерс, например, был представителем в это время в расположении Первой Конной и 8-й соседней армии, телеграфировал в Москву, что «армия Буденного разлагается с каждым днем. Установлены грабежи, пьянство, пребывание в штабе подозрительных женщин. По службам были случаи убийства наиболее сознательных товарищей» — ни больше — ни меньше.

Ленин телеграфирует Смилге и Орджоникидзе: «Крайне обеспокоен состоянием наших войск на Кавказском фронте, ... полным разложением у Буденного». Не надо, правда, думать, что пьянствовали только в Первой Конной армии. Серго Орджоникидзе, которого собирались отправить вразумлять Буденного, был немногим лучше. И Ленин телеграфировал Орджоникидзе — секретно, разумеется: «Реввоенсовет 14, члену РВС т. Орджоникидзе. Т. Серго! Получил сообщение, что Вы + командарм 14 пьянствовали и гуляли с бабами неделю. ... Скандал и позор! А я-то Вас направо- налево нахваливал! И Троцкому доложено. Ответьте тотчас: 1) Кто дал Вам вино? 2) Давно ли в РВС 14 у вас пьянство? С кем еще пили и гуляли? 3) То же — бабы? 4) Можете по совести обещать прекратить или (если не можете) куда Вас перевести? Ибо позволить Вам пить мы не можем. 5) Командарм 14 пьяница? Неисправим? Ответьте тотчас. Лучше дадим Вам отдых. Но подтянуться надо. Нельзя. Пример подаете дурной. Привет! Ваш Ленин».

О грабежах, осуществлявшихся белыми, я уже говорил в прежних передачах. Особо отличились мамонтовцы, они занялись грабежами и убийствами. И более того — с награбленным отправились домой. Не развивать успех — ведь рейд Мамонтова был блестящим — а доставить домой то, что захватили в Козлове, Тамбове и других городах. Мамонтов потом был Врангелем уволен, этот выдающийся белый генерал. Есть некоторая симметрия — белые в своем поведении мало чем отличались от красных, таков стиль Гражданской войны, и особенно — конных формирований.

Когда говорят о Первой Конной, никто не называет тех, кто управлял армией — кроме Буденного. Я имею в виду начальников штабов. Начальниками штаба Первой Конной армии были, разумеется, профессионалы, бывшие офицеры царской армии полковник Николай Кононович Щолоков, потом подполковник Леонид Лаврович Клюев. В отличие от подавляющего большинства тех специалистов, которые служили в Красной армии, они умерли в своих постелях и получили генеральские чины от советской власти.

После блестящих побед в 20-м году — прорыв у Самгородка, взятие Житомира, последовали поражения и отступление, превратившееся в паническое бегство и в массовые насилия и погромы, редкие по жестокости даже во время Гражданской войны. Конармейцы устраивали настоящую резню по дороге, еврейские погромы, убийства советских работников. «Краса и гордость революции» проявила себя самым страшным и диким образом. Причем речь шла о сотнях убитых, о сотнях изнасилованных. Что в этой ситуации было делать? Война еще не закончилась, нужно было воевать с Врангелем. И тогда было принято решение: 6-ю дивизию расформировать (кстати, это та самая дивизия, в которой служил Бабель), а зачинщиков — предать Революционному военному трибуналу. Причем дали такую установку судебным деятелям: следует руководствоваться «не столько формальной стороной, сколько революционной совестью и важностью переживаемого Первой Конной армией момента».