Дэвид Берлински - Искушение астрологией, или предсказание как искусство

Но вскоре после этого Альберту Магнусу было видение, в котором пред ним предстала Дева Мария. Это событие прекратило все разговоры о его связи с волшебством и темными силами. Магнус вступил в молодой доминиканский орден в 1222 году и в следующие пятьдесят восемь лет посвятил себя натурфилософии. Подобно аль-Кинди, на которого он во многом похож, Альберт Магнус снискал славу как ученый энциклопедических знаний. Магнуса занимали философия и ботаника, зоология и физика, математика и логика. И самое главное, он был человеком поразительной любознательности.

Единственный из схоластов, Альберт Магнус был одержим действием на расстоянии [102]. И опять же его единственного, видимо, преследовала неискоренимая мысль о важности сей проблемы. Невозможность действия на расстоянии казалась ему важным принципом упорядоченности мира. Действие требует объяснения. А посему действие требует контакта. Этот принцип подразумевает, что христианский Бог должен присутствовать везде одновременно, совпадая телесно с самой Вселенной. В противном случае Он не смог бы действовать , а без Его постоянного вмешательства Вселенная ушла бы в небытие. Dues est ubique conservans mundum, как говорили теологи. Бог — везде, и повсюду Он бережет мир. Тело Христа вездесуще. Тут можно заметить некую общность между мусульманской и христианской мыслью.

Но, придя к выводу о действии на расстоянии, Альберт часто ловил себя на том, что примеры из жизни расшатывают его уверенность. Его мысли непостоянны. Он никак не может взять их под контроль. Некоторые люди, замечает он, наделены силой обаяния: «Душа одного человека действует через глаза или иной орган чувств на благо или во вред другому» [103]. Прямой холодный взгляд, пристальный прищур помогают завоевать души других. Если при этом причиняется вред, говорят о «дурном глазе». И рассказы о нем существуют в разных культурах от начала времен. И уж в XX веке их знают многие. Простых немцев Адольф Гитлер подчинял голосом, а политических сторонников — взглядом. Понятие «дурной глаз», по-видимому, и выражает действие на расстоянии, отмену пространства и времени. «Определенная способность изменять мир заложена в душе человеческой», — писал Магнус. И тут он, без сомнения, прав. Глупо это отрицать.

Какой бы ни была природа дурного глаза, проблема действия на расстоянии снова появляется в самих недрах богословия. Христианская доктрина не оставляла сомнений в существовании ангелов (как и демонов). Но тогда ангелы, раз они определены, неизбежно ограничены в пространстве. Одни пребывают в одной части небесного свода, другие — в другой. Как же тогда они общаются? (Quo sermone loquantur Angeli?) Удивительно образно Альберт сравнивает двух ангелов, пытающихся поговорить, с космическими маяками, разделенными большим расстоянием. Он спрашивает: при каких обстоятельствах посланные ими лучи света столкнутся? Его ответ — чудо здравого смысла. Между маяками не должно быть поглощающих стен и отклоняющих зеркал. И они должны быть повернуты друг к другу. Иначе их сигналы затеряются в пространстве и никогда не встретятся. Кроме того, сила испускаемого каждым маяком луча должна быть пропорциональна расстоянию между ними. Как отмечает Магнус, «свет из Англии не встречается со светом из Италии». Все это вполне соответствует здравому смыслу. Маяки используют лучи света для связи, а свет — это физический сигнал. На больших расстояниях маяки общаться не могут [104].

Дальше аналогия между ангелами и источниками света начинает пугающе распадаться, поскольку предполагает, что разделенные пространством ангелы должны разговаривать друг с другом. Стало быть, им нужны органы слуха и речи. Именно здесь Альберт начинает колебаться, и его четкое понимание сложных физических законов вступает в конфликт с принципами христианского вероучения. Если знание течет подобно свету от ангела к ангелу, оно должно распространяться. И сколько бы Альберт ни рассматривал вопрос распространения знаний ангелами, он приходит к осознанию того, что только физическая система может распространять физический сигнал. А ангелы бестелесны , как учит Церковь. Тут сталкиваются разные доктрины.

Магнус решил свои затруднения с помощью философской стратегии, которая полна идей, но лишена ясности. В каждого ангела, утверждал он, заложена возможность узнать все истины о мире природы. Однако они не всегда проявляют эту способность. Если один ангел хочет передать мысль другому, который далеко от него, он отправляет ее в свое собственное ангельское сознание, после чего она немедленно становится доступной ангельскому сознанию второго ангела. В квантовой механике этот процесс называется запутанностью квантовых состояний, и в теоретической физике он не более понятен, чем в богословии.