Знание – сила, 2000 №08

Другое важное наблюдение: деформации «нашего типа» оказались застывшими, они после возникновения как бы законсервированы, без следов последующего роста. Ты хорошо понимаешь, что это означает, во- первых, одноактность их возникновения, а во-вторых, невозможность приписать их военным действиям (во всяком случае, в XIX-XX веках).

Однажды я отправился просто бродить по городу. И вот тут-то и случилось самое главное, после чего мое занятие из интересного времяпрепровождения выросло в серьезную, пусть локального значения, научную задачу.

Я и предполагать не мог, что судьба может сделать в этом городе такой яркий подарок археосейсмологу.

Осматривая внешнюю оборонительную стену города вблизи известной приморской башни «Толстая Маргарита», я обнаружил прежде не замечавшееся приземистое глухое строение с двумя железными дверями. На одной из них замка не было, и она была приоткрыта: заглядывать в каждую щель – это ведь наша профессиональная черта. Я попал в сводчатое подземелье, заваленное мусором, осмотреть которое можно было только привыкнув к полутьме.

Это было массивное, сложенное из камня, обширное помещение со сводчатым потолком, опирающимся на каменный же столб – колонну в центре высотой более двух метров. От самого входа на стенах видны были сквозные зияющие трещины. Они пересекали внутреннюю перегородку у входа и тянулись по потолку мимо центральной опорной колонны. Трещины шли кулисами наискосок помещения – вот что главное. Остальная, дальняя от входа часть помещения терялась в темноте.

Но около колонны и за ней я увидел еще более неожиданное. Со свода потолка, в основном вдоль трещин, свисали, как сосульки, настоящие сталактиты. Это было поразительно. В каземате, построенном вряд ли раньше XVI!I века, успели нарасти тонкие гроздья сталактитов до метра длиной. Известь приносится проникающей по трещинам водой, значит сталактиты начали расти с началом трещинообразования. Но ни один из них не был разорван трещиной или обломан, значит, трещины не расширялись и не испытывали подвижек после возникновения. Я почувствовал, что это место ключевое в этом самодеятельном археосейсмическом предприятии, и взволнованно… покинул помещение.

На следующий день я был вооружен: фонарь, компас, рулетка, фотокамера со вспышкой. Работа заняла весь день, обдумывание ситуации – гораздо больше, возвращался туда неоднократно. В следующий мой приезд в Таллинн я уже наткнулся на большущий железный замок на двери – воистину, судьба улыбается редко. Главная улыбка – и я ее схватил в кадр – в том, что на дальней, только с фонарем осматриваемой стене каземата трещина шла не вертикально, но наклонно, и – поверишь ли? – висячее (верхнее) крыло было взброшено на лежачее. На 5-8 сантиметров! Тебе не надо объяснять, что это означает. Трещины здесь заведомо не от неравномерной осадки сооружения, не от военных действий, трещины определенно тектонические, точнее, сейсмотектонические от местного толчка взбросового типа. После возведения каменного склепа в непосредственной близости (если не прямо под ним) произошло землетрясение, при котором треснули кристаллические породы, трещина прорвалась в осадочный покров и завершилась в этом искусственном подземелье. Маленький, но типичный пример сейсмодислокации.

Тогда я еще не знал – а большинство архео- и палеосейсмологов не знают и до сих пор (думаю, и ты в их числе), – что на голых, как череп, скалах Швеции, Финляндии, да и у нас в Карелии («курчавые скалы», «бараньи лбы», луды) подобные мелкомасштабные дислокации далеко не редкость.

Было о чем задуматься. Книги по Старому городу дома были, и я быстро разобрался в том, что обнаруженное подземелье – шведский бастион, сохранившийся из внешнего пояса фортификационных сооружений вокруг городских стен. Дата окончания постройки – 1695 год. Вскоре началась Северная война между Россией и Швецией. Вряд ли ты помнишь из истории, что в 1710 году, после девятимесячной осады, армия Петра I овладела Таллинном (тогда Ревель) и Эстония попала под власть России.

Конечно, дефектологические прогулки я сопровождал замерами и записями. Пришло время сделать решительное усилие по проверке накопившихся наблюдений и казавшейся поначалу неправдоподобной гипотезы.

Я достал карту Старого города, увеличил ее и нанес на нее пункты наблюдений. Система трещин в шведском бастионе оказалась на самом северном краю Старого города. Простирание ее север-северо-западное. Все остальные пункты расположились к юго-юго-западу, то есть в лежачем крыле разрыва. Тогда я составил еще одну карту – направлений возможного удара в каждой точке по характерной геометрии деформаций. И что ты думаешь!? Большая часть стрелок оказалась направленной… – да! – в сторону шведского бастиона. Тут уж никаких иных причин, объясняющих согласованную ориентировку, кроме подземного толчка, я не вижу. Так ли?