Знание-сила, 2000 №09

Поздняя советская эпоха (попробуем дать ей определение, вторя большому стилю той эпохи) стала высшей формой развития коллективизма. Главным героем ее являлся трудовой коллектив. Это безликое, бесформенное существо проникало в любые сферы жизни, жадно поглощая все от него отличавшееся.

Появление компьютеров подорвало его власть. Конечно, и раньше люди некоторых профессий – бухгалтеры, машинистки и тому подобное – брали какую-то часть работы на дом, где быстро справлялись с ней, не отвлекаясь на конфликты, перекуры, разговоры о жизни, чаепития и прочие способы коллективного убийства времени.

Особый закон правит коллективом: чем больше людей собрано в одной комнате, тем медленнее идет их работа. Наиболее продуктивен труд человека, сидящего в пустой комнате. Он весь погружен в работу. Он напоминает зверя, попавшего в западню и мечтающего выскочить из нее. «Быстрее! Как можно быстрее!» – это ощущение тяготеет над ним. Из времени, не принадлежащего ему, человек пытается вернуться к себе.

Если продолжить наш умозрительный опыт и поместить в ту же комнату еше одного сотрудника, то малейшая заминка в работе заставляет их растрачивать силы в пустой болтовне. Пояатение новых коллег усугубляет ситуацию. Обстановка в комнате «психологизируется». Служебные отношения начинают превалировать над отношением человека к порученной ему работе. Большая часть энергии теперь ухолит на поддержание некоторого равновесия в коллективе.

«Коллектив» становится самодостаточной структурой, требующей больших энергетических и душевных затрат, нежели сама работа. Между человеком и продуктом его труда возникает изолирующая прослойка, резко уменьшающая к.п.д. ею действий: «трудовая среда».

Это явление в чем-то сродни потерям на трение в механизмах. Как известно, чем выше трение, тем ниже к.п.д. машины, тем больше энергии тратится попусту. Никакие административные меры не могут резко изменить производительность труда в коллективе, составленном из «белых воротничков». Все дело в изначальной неверной посылке: чтобы учреждение нормально работало, каждый день в 8.00 в его стенах должны собираться люди, затем, в течение следующих девяти часов, сидеть на виду друг у друга и, – якобы! – постоянно контролируя коллег, дружно выполнять порученные им задания и так далее.

Таков давно сложившийся порядок вещей. Любая группа людей, собравшаяся ради выполнения той или иной работы, немедленно начинала жить по законам, которые царят там, где заняты самым грязным ремеслом: в армии или тюрьме. Эти законы неумолимо разделяют коллектив надвое и скрепляют обе его части: сильные приказывают и периодически карают слабых, а .слабые, внешне подчиняясь, почти не стараются выполнить порученное им задание. Это – такие же естественные движители общества, как ветер и вода -¦ естественные источники энергии, обществом используемые.

В промышленности еще два с половиной столетия назад произошел качественный скачок: силу воды и ветра сменил паровой двигатель. Теперь не менее важный переворот происходит в управленческой сфере – или, если брать шире, в «среднем классе» общества, чья слабость во многом определяет отставание современной России от западных стран. Меняется стиль работы. Все больше людей работают на дому. Это эффективнее всеобщих усилий- Энергия, что растрачивалась на «внутривидовую борьбу» в коллективе, теперь используется на общее благо.

Ведь коллектив – это отсталая, отжившая форма труда. В XXI веке большинство жителей развитых западных стран (пооцен кам экспертов, от40 до 70 процентов) откажутся от пребывания на рабочем месте в течение многих часов. Человеческий «атом», уединенно работающий на дому, окажется куда продуктивнее, чем смесь хаотически движущихся частиц, все время сталкивающихся друге другом, в результате чего – по законам статистики – их суммарный вектор усилий приблизительно равен нулю. Одинокий работник надежнее и удачливее группы трудящихся. Тем более что у него есть такой помощник, как компьютер.

Сегодня уже более одиннадцати миллионов американцев работают на дому. Социологи отмечают, что производительность труда людей, превративших свою частную жизнь в трудовую, возрастает на 20-25 процентов. Дома их ничто не раздражает, никто не отвлекает от работы – разве что маленькие дети могут стать неожиданной помехой, не понимая, почему папа, сидя весь день дома, так и не подходит к ним.

(Конечно, в наших бытовых условиях, когда число комнат сведено к минимуму, неприемлемому для жизни, ребенок в доме и впрямь может оказаться серьезной помехой. А ведь сто лет назад любой уважающий себя «господин среднего достатка» устраивал в своем доме рабочий кабинет. Домочадцы сызмальства знали, что нельзя громко шуметь и играть, когда глава семейства работает. После 1917 года подобная традиция в России прервалась.)