Знание-сила, 1999 № 07-08

Уйдя на пенсию, они тоскуют по кругу сослуживцев. «А я опять тоскую по работе, а вернее по общению с какими-никакими людишками» (10.3.86).

У поколения детей (60-е годы рождения) работа и досуг уже совершенно разделены. Работа – докука. «Работа не нравится ужасно» – лейтмотив в письмах детей.

Одна девушка бросает ненавистную работу оператора ЭВМ и становится продавцом (1983, лето). Другая девушка, бухгалтер по профессии, пишет: «Сегодня на работе мне совсем нечего делать: утром перерисовывала орнамент для кофты, потом писала письма. Затем ходила в гости к девчонке в другой кабинет, теперь вот опять пишу письма… пока нет большой работы и наша крыса – главная не видит» (17.1.85).

Дочь пишет матери: «Мам, ты спрашиваешь про работу, ничего страшного, просто мне не нравится работать на производстве» (19.11.81). Зягь мечется, то трудится монтажником, то переходит в МВД и работает в тюрьме.

Род занятий не выбирают в соответствии с гем, что называют профессиональным призванием. Имеет место диффузное неудовольствие, как в народной песне: «Не знаю, надо иль не надо, / Хотел ли я иль не хотел…». Это неудовольствие выражается в равнодушии к официальным ценностям. Люди не видят жизненного смысла в том, чтобы их не то чтобы искренне принимать, но хотя бы постоянно подтверждать. А такой смысл явно был у отца Елены Петровны.

Смена в поле социальных ценностей прослеживается в отходе от официального идеологического языка. Надо прямо сказать, что этот язык выведен за пределы семейного круга. В общем-то, здесь нет людей, мыслящих языком плаката. Этот язык сохраняется лишь для обращения в официальные инстанции. Например, Елена Петровна использует его, когда пишет письмо на XXVII съезд КПСС, чтобы выручить сына из армии. Дома этот язык не нужен. Разговоры «о политике» – предмет иронии. Это признак старости и повреждения в уме: старенький папа «стал болтливый, суетливый и все о политике рассуждает» (ноябрь 1978).

Раньше я читала записки советских людей первого поколения бывших крестьян. Там идеологические слова использовались некритически, между ними и человеком, их использующим, дистанции не было. Следы прежней ситуации присутствуют лишь в письмах матери Елены Петровны, которая как раз принадлежит к этому поколению.

Жена бригадного комиссара была не очень грамотна, но повторяет слова, подхваченные у мужа или раньше в школе: «Сегодня поповский праздник рождество я нечего не делаю» (1977, январь). При этом она ходит в церковь: в одном из писем сын спрашивает ее, была ли она на торжественной службе в соборе (3.9.77).

В семье был человек, который имел самое непосредственное отношение к официальной идеологии: брат Елены Петровны, преподаватель научного коммунизма. По идее, он должен жить в языке и ритуале идеологии. Но и у него официальный язык лишь обрамляет жизнь. Ему все равно, что обсуждать на семинарах – проблемы развитого социализма или построения правового государства (которые он обсуждал в апреле 1989 г.). Его волнует главным образом слишком быстрое изменение программ: «Учебный год идет с измененными программами, а это неприятно. Программы нестабильны, на будущий год новые изменения» (4.5.90)*

Он больше думает о кредите, страховке, налогах, рассрочке на подписку. В конце восьмидесятых – начале девяностых годов в период бума периодики он выписывает не «Новый мир» или «Наш современник», а «Твое здоровье» и «Физкультуру и спорт». Его интересуют системы питания и способы продления жизни.

Поколение детей совершенно дистанцировано от официального и идеологического языка. Он возникает главным образом в иронических контекстах. Например, девушка, которая любит поспать по утрам, пишет, что ее будят, пока не проснется комсомольская совесть. «Выговор с занесением в личное дело» – шутливая угроза, упрек за то, что адресат не пишет (7.2.85). Работа на садовом участке именуется «решением продовольственной программы». Они употребляют выражение «культурно отдыхать», но с иронией, например, когда пишут о весело проведенном дне рождения.

«Хорошие дети» уходят в мир частной жизни: наряду с работой ~ вязание, музыка, сидение дома, поездки на экскурсии по праздникам, спорт и фотография. Они не пьют, культивируют ценности семьи. Сыновья нашей героини идут скорее этим путем.

Другой вариант – складывание нонконформистской «антишкольной» культуры, которая быстро сближается с уголовной.